Опасные земли

– Экий вы тугодум сегодня! – посетовал Рашер. – Неужели непонятно из начала разговора? То-то и оно! Покойник вставал на ноги!!! И продолжал заниматься ровно тем, чем и перед смертью, – набрасываться на окружающих. С той лишь разницей, что делался абсолютно туп и практически бессмертен. Уничтожить такую тварь можно было, только разрушив головной и спинной мозг. Разложение прекращалось примерно через неделю, и мертвец начинал ходить по земле! Вот это интересно!

– Потрясающе! – Аларих зааплодировал то ли доктору, то ли оркестру «Ла Скала», мастерски отыгравшему марш из оперы. – Я не спрашиваю, как ваш средневековый Пастер провернул это дельце. Мне любопытно: за каким дьяволом он все это устроил? Случайно?

– Наш! Наш средневековый Пастер! – Зигмунд поднял пальцы с зажатой меж ними сигарой. – Вовсе не случайно. Этот гениальный ум потратил жизнь, охотясь за этой невероятно редкой формой чумы, которая есть универсальный и абсолютный реаниматор – куда уж нам с вами! Для чего? Справедливый вопрос. Испанец полагал, что сумеет управлять мертвецами, так же как сумел управиться с исходным штаммом. Вообразите армию практически бессмертных солдат, не знающих ни голода, ни усталости, ни боли, ни страха, ни жалости. Даже сейчас – это без пяти минут власть над миром! Вот чего желал испанец!

– Фьють! – присвистнул доктор Швальм. – И всего-то? И как власть над миром? Получился толк с затеи? Что-то я не припомню в истории Средних веков этакого казуса.

– Ему помешали, – ответил Рашер и раздавил сигару в пепельнице. – Город Сен-Клер погиб в течение нескольких дней. Сперва не могли понять, что происходит, а потом было поздно – жители разорвали друг друга. В город была направлена инспекция (связи-то нет, а как же!) из нескольких рыцарей и солдат. Почти все они погибли, но по крайней мере одному посчастливилось вырваться. Он оставил дневник, который попал в руки ребят-лингвистов господина Вюста. А уж по указанным координатам наведались и мы.

– Вы ожидаете, что я поверю в это нелепицу?

– Нет. Я и сам не поверил и никогда не поверил бы – ведь я ученый, как и вы. Но вот своим глазам я не верить не могу. Настала пора познакомить вас с фронтом работ!

Рашер упруго вскочил, накинул на плечи шинель, так как на улице было прохладно, и вышел вон, напевая под нос: «К берегам священным Нила боги путь укажут нам…»

Последовал за ним и доктор Швальм.

* * *

Путь оказался на удивление долгим. Аларих, изрядно походивший по территории лагеря, хорошо представлял его топографию, в которой было, прямо скажем, не разгуляться. Ему даже показалось, что коллега путает следы (черт знает зачем). Или это были игры субъективного восприятия? Ведь за периметр они так и не вышли, добравшись аккурат до крематория – мрачного сооружения, перерабатывавшего отходы деятельности Дахау.

В стороне от крематория нашлась земляная насыпь с глубоким апрошем, выведшим к дверям – хорошим, массивным, из бронелиста. Очень это все напоминало капитальный дот. Да таковым, по сути, и являлось, только без амбразур, но зато весьма обширным, с подземными этажами. Имелись и пулеметы – при входе.

– Прошу стоять и предъявить документы, – сказал солдат с петлицами обер-ефрейтора, когда дверь отворилась и оба врача прошли метров двадцать под коридору под сводами капонира.

Аларих едва не спросил зачем. Только что, буквально три секунды назад, их точно так же опросили через окошко в дверях. Да и Рашера здесь знали в лицо. Не могли не знать. Однако ствол пулемета за бетонной баррикадой в глубине коридорчика, внимательные глаза солдат к вопросам не располагали. Пропускной режим здесь был налажен как надо.

Рашер отработанным движением извлек офицерское удостоверение и еще какой-то официального вида бланк.

– Это временный пропуск коллеги, прошу любить и жаловать, – пояснил он, протянув бланк ефрейтору, который внимательно прочел его, а потом оглядел и Алариха.

Попросил документы и у него.

– Простите, доктор, – извинился Рашер, когда вторые двери лязгнули за спиной, – секретность, знаете ли. Утомляет невероятно, но…

– Понимаю. Ничего страшного, даже романтика какая-то.

– Пф-ф-ф! После десятого раза вся романтика пропадает. В столовую, извините, не выйти! Каждый раз надо умасливать эти чугунные лбы документами! Хорошо хоть сортиры имеются, а то впору в петлю! – многословно ответил Рашер. – А вот и пришли! Готовьте документы в третий раз, коллега!

Штукатуренный коридор с дверьми вдоль стен (какая-то канцелярская официальщина) оборвался поворотом, за которым была лестница на нижний уровень и еще одна бетонная баррикада-пулемет и два часовых. В самом деле, целых три КП на спринтерской дистанции – это слишком.

– Мы почти на месте, скоро вы все увидите, коллега! Любопытно? А, можете ничего не отвечать – вижу, что любопытно!

Любопытно – слабое слово.

Аларих едва не искусал локти, когда увидел в конце прохода форменный перепускной шлюз вместо дверей. Такое бывает на подводных лодках, такое бывает на объектах, где работают с особо опасными бактериями. В подобных местах доктору бывать еще не приходилось.