Опасный выбор

— А-а, ну беги-беги, умничка, помощница мамина, — похвалила меня бойкая соседка и заспешила дальше. — И без куртки бегает! — оглянулась она и погрозила мне пухлым пальчиком. — Ох и безобразница!

И я побежала дальше, так и не определившись, умничка я или безобразница?

И правда, чего я без куртки выскочила? Щёки разрумянились от холода. Но я об этом не думала, я думала, как я незаметно проскочу в его подъезд? Если меня тёть Валя увидела, то кто-нибудь ещё может. Из окна. С детской площадки. Из кустов. Да мало ли откуда! — я беспокойно оглядывалась. — Плохой из меня разведчик. Плохой шпион. Трусливый, никуда не годный шпион!

И как с таким на дело идти?!

Мой «напарник» оказался более подготовленным — то-о-олько я стала приближаться — зеленоватая дверь, как по волшебству распахнулась, и я, не думая, благополучно залетела в знакомый уже подъезд. Как будто ничего и не изменилось с того раза, как я дала Матвею номер. Всё те же зелёные стены, та же полутьма, тот же противный писк двери, тот же ОН в майке, домашний, близкий…

Но изменилось.

Изменилось и прижало меня поцелуями к стенке:

— Добро пожаловать. Что брать будете?

Я ахнуть не успела, вдохнуть, ответить — а он уже поднял меня, подсадил на себя: — Какая ты сегодня мелкая…

— Э-эй! — возмутилась я, смеясь и смущаясь от его напора, от его рук на бёдрах. От моих ног вокруг него. — Не хватало мне ещё и в магазин выпендриваться!

— Я вчера чуть не свихнулся, когда ты на каблуках на мот влезла, — вспоминал Матвей бесстыже, — это так заводит… это нелегально, так заводить… бесчеловечно…

— Больше не буду, — пообещала я, сгорая от стыда и счастья.

— Будь на здоровье. М-м… ты забыла… я же «бандит», — с упоением поднимался он по шее к губам. — Я не против нелегальных и бесчеловечных способов… я только «за».

— Даже, если они направлены против тебя?

— Особенно, если против меня… но лучше «на», — он благополучно «облапал» меня за задницу, и спустил с себя, ошалевшую, на ступеньку повыше, чтобы было удобнее по росту. — Прости… что блин со мной… Я дикарь, Даш, — заглянул в глаза растерянно: заметил-таки моё смущение, — чуть не сдох без тебя… это такая ломка, — пояснил он, — пожёстче сигаретной… не представляю, как жил раньше… я и не жил наверное… нет, я точно знаю, что не жил… без тебя невозможно жить… невозможно не думать о тебе…

Приблизился, оставил на губах мягкий поцелуй, такой необычайно нежный, после нашего «бурного приветствия», после горячих ласк, что мою крышу снесло окончательно.

— Я тоже постоянно думаю о тебе, — призналась я тихо, обвивая его шею в розах, — это всё какое-то безумие… сон… я тебя совсем не знаю, но после вчерашнего, кажется, что всю жизнь… ты такой родной… с тобой ничего не страшно…

Он выслушал внимательно. Серые глаза темнели в ресницах так заманчиво, так близко. Так серьёзно. Я потянулась к нему. Поцеловала первой, и он ответил. Молча. Он понял. Он был впечатлён моим признанием. А я — его. Объяснялись самым понятным для влюблённых языком — с языком, но без слов, целую минуту, или две… или… в общем, «объяснялись» пока я не вспомнила про настоящий магазин.

— … м-м!

— … м-м?

— Мне пора бежать…

— Разве? — он не выпускал.

— Ага.

— Ну беги, — продолжал он целовать. — Только губы оставь… я потом верну…

— Матвей… — я засмеялась, пытаясь вырваться, — Я и так натворила вчера дел. Родители в шоке. Не хочу их ещё и сегодня мучить.

— А меня, значит, хочешь, — парировал он, начиная заводиться. Как зверь, у которого собираются отобрать вкусняшку. Он чуть не зарычал мне в шею:

— Ты меня с ума сведёшь, Даш… украсть тебя что ли…

— Матвей…

— Не хочу делиться. У меня и так тебя меньше всех, куда ещё-то…

— Матвей, ну пожалуйста, — я полезла в карман, проверить время. — О, нет…

— М-м?

— Я кошелёк забыла, блин! — поморщилась я, поняв, что схватила только телефон. — Убежала в магаз без кошелька… вот же дурья башка…

— Может вернёшься за ним и снова забежишь? — оживился мой зверь, веселея. — Чем не повод…

Я засмеялась. Как же глупо вышло с этим дурацким кошельком.

Матвей достал свой.

— Не-не-не, — запротестовала я, поняв, что он задумал. — Я тебе ещё за ужин не перевела!

— С ума сошла? — он и правда поглядел на меня с подозрением. — Забудь об этих выкидонах вообще. Сколько тебе нужно? — он стал отсчитывать, а я краснеть.

— Не-не, не надо много, я ведь за ватными дисками только… — идея Матвея была разумной, но брать у него деньги я стеснялась.

— Сколько они стоят?

— Сотни хватит, — потупилась я скромно. — Спасибо.

— Уверена? Чё сейчас за сотку купишь? У меня на паршивые сиги по две-три уходило.

— Диски куплю, — уверила я, потихоньку успокаиваясь. Это «всего лишь сотка» — сказала я себе. Зато отсутствие кошелька объяснить легко: частенько носишь мелочь в кармане. Была, значит, вот и оставила кошелёк на полке. Я благодарно улыбнулась своему спасителю:

— Как держишься, кстати?

Матвей не стал геройствовать.

— Очень плохо, — хохотнул он нервно. — Но я же тебе слово дал, — напомнил он, — держусь, пока у меня есть твои поцелуи. Ещё девятнадцать сегодня, — последовала очаровательная ухмылочка, — готовься.