Оперативное вмешательство

Господин Гапон (назвать его священником не поворачивается язык) при внешнем осмотре выглядит как человек, руководимый исключительно мотивом жажды большой славы. Все остальное для него побочно, он равнодушен к деньгам, бытовым удобствам, а также ему безразличны интересы тех, кто доверил ему свою судьбу. Он согласен предавать доверившихся ему рабочих, обманывать «кураторов» и, с той и с другой стороны, толкать людей на смерть – лишь бы мутная революционная волна любой ценой взметнула его на недосягаемую высоту и сделала хоть на мгновение равным самому царю. Отсюда и текст петиции, больше похожий на ультиматум – смотрите, мол, какой я храбрый… В нашем общем с товарищами прошлом это принесло ему желаемую известность, затмившую славу Иуды: ведь тот предал на смерть одного человека, а Гапон ради своей отравленной геростратовской славы погубил сотни и тысячи душ.

К тому же Дима-Колдун, в нашей организации считающийся экспертом по людям с разного рода особыми способностями, уже здесь, посмотрев на этого человека внимательным взглядом, выдал заключение, что тот является неинициированным колдуном – то есть человеком с особыми способностями, но без доступа к межмировым энергетическим потокам. Необходимую ему энергию Гапон собирает с толп своих последователей и почитателей, и тут же неосознанно транслирует ее в направлении увеличения своей известности. И эта система, раскручивающая все больше и больше, не может закончиться ничем хорошим, потому что по своим интеллектуальным и моральным качествам господин Гапон годен в народные вожди не более, чем дрессированный медведь – для дирижирования симфоническим оркестром.

Господин Рутенберг рядом с Гапоном выглядит почти обыкновенно. Злодей, помешанный на тираномахии[10], но пока равнодушный к сионизму[11], при этом не лишенный некоторых положительных качеств, чего и в помине нет у первого фигуранта. Если Гапон любит только себя (точнее, свою будущую славу), то Рутенберг переживает за свой страдающий бездомный народ. Но только извращенная любовь к «своим» выливается у этого человека в равнодушие и ненависть к «чужим» – то есть к тем людям, что являются для его народа вмещающей нацией. Одних русских он называет «тиранами» и призывает к их истреблению, других считает бессловесным «быдлом» и намеревается использовать для достижения своих целей. Это очень опасная практика, ибо, как говорят русские, «посеявший ветер пожнет бурю». Только вот пострадают от этой бури не такие, как этот Рутенберг, образованные выходцы из состоятельных слоев[12], а самые бедные и незащищенные представители гонимого народа, и совсем не обязательно на территории России.

В нашем прошлом единомышленники господина Рутенберга (примкнувшие, впрочем, к совсем другой, более успешной, политической силе) устроили в России такой кошмар, что, посмотрев на это, народ Германии разом откачнулся от левых идей в сторону сторонников национал-социализма. Я это знаю, потому что сама была свидетельницей тех событий. Товарищ Серегин называет систему, практикуемую единомышленниками Рутенберга, «нацизмом наоборот». Если Гитлер (на первом этапе) хотел подавить и уничтожить национальные меньшинства, входящие в большую немецкую нацию, то эти, напротив, революционным путем желают установить диктат меньшинства над большинством. Они хотят, чтобы русские, повинуясь их пропаганде, сами надели на себя цепи и вручили им в руки кнут, сменив феодально-монархическую диктатуру на гораздо более жестокую тиранию «малого» народа. О таких намерениях этих людей говорит то, что они отказываются поддерживать идеи «классических» сионистов о репатриации еврейского народа на Обетованную Землю Палестины, потому что свой Эрец-Исраэль они собираются строить прямо по месту нынешнего проживания. Причем это – меньшинство из меньшинства. Большая часть этого народа давно впала в нищету и сейчас занята добычей хлеба насущного, и если оттуда и идут в «революцию» отдельные представители, то только в рядовые боевики, быстро оказываясь на каторге или заканчивая жизнь на эшафоте.

Сам товарищ Серегин лишен всяческих национальных предрассудков: среди его Верных встречаются представители самых разных наций, и даже подвидов человечества. Своих остроухих воительниц и даже деммок из далекого нечеловеческого мира он любит и ценит ничуть не меньше (но и не больше), чем обычных людей. С ним я спокойна за будущее своей немецкой нации, которую я тоже очень люблю, ибо являюсь ее частью. Он совершенно лишен обычных для европейцев мстительных рефлексов, и, вбив в прах напавшего на его страну вооруженного врага, начинает исповедовать принцип «ты ответственен за тех, кого победил». Зато любых носителей идей разного рода национальной исключительности, обосновывающей право на господство над другими народами, товарищ Серегин будет истреблять до последнего человека, при этом не допуская никаких репрессий по принципу принадлежности к какой-нибудь расе, религии или полу.