Операция "Драконьи яйца"

— Ты чего… На кого похожа!? — изумился и возмутился Левек. Девушка выглядела однозначно живой, хоть он и принял её сначала за жуткого лесного духа. В толстых ватных штанах с широким поясом и подбитой мехом короткой кожаной куртке, обвязанной ветками и метёлками диких злаков, она походила скорее на лесовика или чмора. Перед тем, как впасть в спячку они были особенно вредны и злобны.

— На кого — на кого, — проворчала Даричка, очень по-женски поправляя свисающую с шапки сухую траву. — Надеюсь, на кустик.

Левек счастливо оскалился. И вдруг вскинулся, разом руша с трудом выстроенный покой, и вцепился в это несуразное создание обеими руками.

— Дара! — крикнул шёпотом ей в макушку. Живая. Слава Страннику, Властелину, копью и кому-то, наверняка, ещё. — Живая… — повторил едва слышно. Не удержался, отпустил весь свой ужас, так долго и сильно крутивший его, что едва позорно слезу не пустил. А споро вытертая — слезой не считается. — Дара…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Пусти, балбес, удавишь! — просипела Даричка, коротко обнимая его в ответ. — Идём, скорее. Укрыться надо. Шастают тут.

— Наши? Чужие? — Левек быстро выбрался из листвы.

— Да все, — отмахнулась Даричка.

А так и не скажешь. Левек коротко оглянулся, лес по-прежнему выглядел совсем безлюдным.

— Под каким-то хитрым пологом ходят, что нашим не проглядеть. Двоих уж порезали. Треза и Сворчку, — поглядела на него исподлобья. — Не щадят, если встретят.

— Трез не наш был, — Левек хорошо помнил этого нагловатого пришлого парня, от которого пару раз схлопотал на щи.

— Наш не наш, а сейчас отец за каждого биться будет, — пробормотала Даричка, вороша примятые Левеком листья, — Всяк на вес золота, кто лук и меч в руках держать умеет.

Так и есть, кивнул Левек. И хоть каждый мужчина из клана стоил двоих, а то и троих равнинных мужиков, в лихие времена за любого дурака держаться станешь.

— Отец писал, тебя похитили, — сказал, поглубже натягивая на замёрзшие уши шапку. Отец не вот прям так и писал, но каждое слово из неё сейчас тянуть — времени слишком мало.

Даричка на миг замерла. Левек не мог видеть её лица, но почувствовал, что вспоминать об этом ей в тягость.

— И такое было, — ответила сестра, подхватывая с земли лёгкую заплечную сумку. — Но недолго, — усмехнулась криво и быстро пошла в противоположную их дому сторону. Парень даже охнул, мгновенно потеряв её из виду.

— Давно ты..? В лесу живёшь? — спросил тихо Левек. Больше, чтобы чувствовать, что сестра никуда не делась, а идёт рядом.

Даричка подождала, пока он с ней поравняется.

— Запах чувствуешь? — доверительно спросила у него.

Левек принюхался, на всякий случай огляделся. Нахмурился.

— Мох. Земли чуток. Живицей совсем тихо…

Даричка беззвучно засмеялась. Незаметно. Как делала это всегда, и у Левека задрожало внутри.

— Ты б шагов за десять учуял, если б я давно… — она говорила что-то ещё, но у него в голове было пусто от облегчения и звонко от холодного ветра, который врывался в лес с озера.

Левек не понял из её слов ровным счётом ничего, кроме того, что сестра жива и вроде бы не лишена дара речи. Это было добрым знаком и значило, что она, скорее всего, не подверглась насилию, да и язык её остался при ней, и его не отрезали, чтоб не смогла разболтать, кого видела. Он сомневался, что она знает, куда идёт, потому что вела его, почти не разбирая дороги, не домой, а в сторону Соколиного перевала. Но у него самого от голода мысли заметно путались, а от внезапно навалившейся усталости ноги мешались друг другу.

Часть 34

* * *

Вацлав знал о Ратице непростительно мало. О Журавле-то он выяснил всё, вплоть до истории распоследнего крепостного камня. Перетряхнул в имперских архивах записи почти за тысячу лет от момента окончания Долгой войны и до нынешнего момента, но о копье там не было ни слова.

О Страннике встречались подробные рассуждения, причисляющие его то к забытым ныне богам, то к великим воинам, павшим во славу короны. Чьей именно короны, хроники умалчивали.

Но и когда он изучил всю историю Журавля, у него всё равно оставалась масса вопросов. Не было однозначного ответа, когда замок был построен, до или после войны. А если до, то в какой период? Владычества на этих землях драконов, тёмных или людей?

Было одно смутное упоминание о том, что вроде бы зодчим был какой-то дракон, и кажется (кажется!) случилось это при князе Аквелаше Моравике, но, скорее всего, в записях речь была о пристройке смотровой башни более позднего времени, потому что и зодчий дракон, и Моравик жили здесь пару тысячелетий назад. А пережить такой срок никакому замку не под силу, даже укреплённому заклинаниями незыблемости. В случае Журавля этой самой незыблемости нужен был целый мешок. А точнее, лет триста ежедневной работы. Поэтому хранить замок от разрушения могло что-то мощное и бесконечно сильное.

А вот о Ратице, которая выросла у подножия замка, и искать было нечего.