Операция «Крепкий поцелуй»

– А что Петр? – неожиданно спросил генерал. – Молчит?

– Молчит, Павел Михайлович.

Плужников вздохнул.

– Но как вы и просили, – затараторил Зорин, – я успел подключить дополнительный канал вброса дезинформации для подтверждения его легенды. Но, если честно, я все-таки до конца не уверен, что Олейников…

– Все-то ты успеваешь, – неожиданно жестко перебил его генерал.

– Товарищ генерал, – надулся Зорин, почувствовав в словах Плужникова укор, – а вы вот по-прежнему просто так безгранично верите ему? Даже после того, что я выяснил про Алену?

– Во-первых, не просто так. Ты сам знаешь Петра и знаешь, как он себя проявил. А во-вторых, жить без веры невозможно. Я тебе уже говорил. Лучше верить и ошибаться, чем подозревать всех и вся. Жизнь без веры – прямая дорога в хаос. Куда, кстати, мы наших американских коллег и хотим завести, породив внутри ЦРУ культ абсолютного недоверия.

– Паша! – раздался из комнаты голос жены Плужникова. – КВН кончился.

– Ну и как? – крикнул Плужников, вставая с табуретки.

– Здорово! До слез смешно! – весело отозвалась жена.

– Надо бы в следующий раз не пропустить, – вздохнул Плужников. – Там, между прочим, капитаном у Днепропетровской команды сын самого академика Юнгеля.

– Я так понимаю, что и самому Юнгелю скоро только в КВН и останется играть, – усмехнулся Зорин.

– Это с чего ты так понимаешь-то?

– Да я тут с нашими ребятами общался, что оборонку курируют. Совещание у товарища Хрущева было, досталось там Юнгелю. Теперь Чаломей по ракетам главный. Все основные ресурсы ему переданы.

– Главный-то он главный, – прищурился Плужников, – но вот, как я лично понимаю, только Юнгель и может в кратчайшие сроки сделать такую ракету, что до Америки долетит да еще постоянно на дежурстве стоять сможет. У него и опыт, и наработки имеются. А Чаломей – он-то новичок в этом деле.

– Да… – многозначительно вздохнул Зорин. – Хорошо бы, чтоб академики нас не подвели, а то получится, что мы зря работаем.

– Эх, Сережа! – махнул рукой генерал. – Хорошо бы, чтоб мы их не подвели. Запомни: не они на нас работают, а мы на них. Мы!

Зорин опустил глаза.

– Хотя, конечно, интересно… – задумчиво продолжил Плужников, – как там у наших инженерных гениев дела?

* * *

– Скажу прямо, Никита Сергеевич, по-рабочему: хреново наши дела, хре-но-во! – докладывал Хрущеву по специальной телефонной связи Истинов, поглядывая на виновато переминавшегося с ноги на ногу Юнгеля. – Нет, конечно, как и обещали, мы три первых ракетных полка Р-16 на дежурство поставили…

В трубке заклокотало, и так громко, что Истинов даже отнял ее от уха. Когда наконец потоки бурного возмущения, льющиеся из трубки, стихли, прозвучал вопрос, приведший Истинова в легкое недоумение.

– Как где я? – удивился он. – Вы же сами, Никита Сергеевич, меня сюда направили. В «Нижнем Тагиле – 39», на командном пункте я. Мы с товарищем Юнгелем объект осматриваем. Боевые стартовые позиции готовы, а вот…

Истинов оглядел нескольких офицеров, жавшихся по углам убогой комнатки, – те робко закивали.

– А вот работать личному составу, Никита Сергеевич, – продолжил Истинов, – приходится в суровых условиях: полное бездорожье, тридцать пять километров от города – временная лежневка, транспорт вязнет, иногда по нескольку суток добирается, жилого городка нет, офицеры квартиры в городе снимают, вот КП, на котором я нахожусь, и тот из фанерки сделан – сборно-щитовой… К чему клоню? Так я, Никита Сергеевич, хотел просто ваше внимание обратить – нам, чтоб американцам противостоять, надо как можно быстрее Р-16 разворачивать, наземные и шахтные, а финансирование запаздывает, в Минфине говорят: все деньги Чаломею ушли. Я вот только что говорил с прорабом строительного управления товарищем Ельциным…

Из рядов офицеров протиснулся вперед черноволосый высокий парень в обвисшем костюме и поднял левую руку, на которой не хватало двух пальцев и фаланги третьего, словно хотел сказать что-то, но Истинов отмахнулся – он и так плохо слышал первого секретаря:

– Что вы говорите?.. Я что говорю?.. Я говорю, денег не хватает, надо бы финансирование товарищу Юнгелю увеличить…

За окном загрохотала строительная техника, Истинов со всей силы прижал телефонную трубку к уху, боясь пропустить хоть одно «царственное» слово.

– Да, Никита Сергеевич, все понял, – дослушав клокотание в трубке, выдохнул Истинов и положил трубку на рычаг.

– Что он сказал? – спросил Юнгель, поглядывая через плечо Истинова на еще, казалось, раскаленную трубку на телефоне.

– Сказал, что Министерству сельского хозяйства нечего делать в Москве и он переселяет его в село Яхромское, в сотне километров от столицы, а сам уезжает в Казахстан на совещание аграриев по выращиванию кормовых бобов.

– Не понял… – с недоумением посмотрел Юнгель на Истинова.

– Вот и я не понял, – выдохнул тот.

* * *

Хрущев повесил телефонную трубку, довольно потер ладошки и подмигнул сидевшему напротив него Семидольному.