Операция «Крепкий поцелуй»

– Ладно. Я поговорю с ней, – вздохнул Роберт. – И с Джеком…

– Не надо, Бобби, – взяла его за руку Жаклин. – Я очень люблю Джека. И очень боюсь за него…

– Боишься? – с удивлением посмотрел на нее Роберт.

Жаклин вновь глянула в окно – Джон весело подбрасывал на руках своего сына.

Не отрывая от них глаз, Жаклин стала шептать стихи:

Свидание со смертью ждет меня
В полузабытом старом переулке,
Когда весна выходит на прогулку,
Цветочным ароматом всех пьяня.
Свидание со смертью ждет меня,
При ярком свете солнечного дня…
Бог знает —
лучше там забыться мне,
Любовь где дремлет
в сумраке полночном,
Свидания с которой все короче,
И страстнее в блаженной тишине…
Но предназначено
иное мне свиданье:
В заброшенном пустынном городке,
Где солнца луч блеснет невдалеке
И заискрится грустно на прощанье.
И что на свете этом ни случится,
Я не могу на эту встречу
не явиться…[53]

– Что это? – удивленно спросил Роберт, когда Жаклин закончила читать.

– Это… – выдохнула она, – это написал Алан Сигер – сейчас любимое стихотворение Джека…

* * *

– Гав! – президентская дворняжка чуть не тяпнула за палец появившегося на лужайке Холгера Тоффроя, когда тот попытался ее погладить.

– Хороший песик… – натянуто улыбнулся генерал, отдернув руку.

– Она из России, поэтому ЦРУ не любит! – рассмеялся расположившийся на крыльце Белого дома Джон Кеннеди и позвал собачку: – Пушинка! Пушинка!

Песик подбежал к президенту и стал ласкаться, требуя почесать его за ушком.

– Хрущев подарил, – ероша шерсть Пушинки, пояснил Джон. – Между прочим, дочка советской космической собаки Стрелки.

– Надеюсь, что в ее шерсти не спрятано подслушивающих устройств, – в ответ попытался сострить Тоффрой.

Джон улыбнулся, протянул руку генералу, пожал и жестом пригласил присесть с ним рядом, на ступеньки.

Мимо них, весело хохоча, промчалась на пони Кэролайн.

– Кэролайн, Кэролайн! Осторожнее! – закричал Кеннеди. – Прошу тебя, не так быстро!

– Не бойся, папа, я уже научилась! – отозвалась Кэролайн, еще сильнее пришпоривая мохнатую лошадку пятками.

Кеннеди вскочил, намереваясь побежать за дочкой, но резкая боль пронзила ему спину, и президент, охнув, опустился на ступеньки, успев лишь махнуть рукой одному из охранников. Тот бросился к Кэролайн и схватил пони под уздцы.

– Дети всегда такие непослушные, – покачал головой Тоффрой, присаживаясь рядом, и, наполнив взгляд заботливой тревогой, поинтересовался: – Что у вас со спиной?

– Ерунда, – отмахнулся Джон, – потянул, когда в гольф играл.

Тоффрой сочувственно покачал головой. Кеннеди потер спину рукой, устроился на ступеньке поудобнее и, понизив голос, заговорил:

– Думаю, вы знаете, генерал, почему я попросил вас срочно приехать.

– Поскольку, господин президент, вы позвонили мне через пару минут после того, как по радио прошла информация о неудавшемся покушении на де Голля…

– Именно, генерал, – кивнул, не дослушав, Кеннеди. – И поскольку, как мне кажется, у нас с вами установились доверительные отношения, я не стал звонить Маккоуну, а позвонил вам.

Тоффрой благодарно склонил голову.

– Что вы знаете о покушении? – спросил президент.

– Лишь сообщение французского радио, что оно было и что как-то замешан антиголлистский союз офицеров «Старый штаб». Пока никаких деталей.

– А вы уверены, что мы не имеем к этому никакого отношения?

– Абсолютно, мистер президент, – быстро, не задумываясь ни на секунду, ответил Тоффрой. – Можете не сомневаться.

– А Маккоун? – перебил его президент. – Он не мог дать санкцию на участие без моего ведома?

– Ну что вы! Это исключено.

– Вы ему доверяете?

– Как я могу не доверять тому, кого вы лично решили сделать директором ЦРУ? Просто он человек в нашем деле новый и самостоятельных решений не принимает. Это Даллес позволял себе иногда не ставить в известность ни Конгресс, ни президента о некоторых «щекотливых» операциях… Но здесь, я уверен, не тот случай.

– То есть вы верите французскому радио и считаете, что покушение организовала оппозиция де Голля?

– Может быть. Недовольные ветераны алжирской войны… Возможно, они и принимали участие. Но у меня есть кое-какие другие предположения…

– Другие?

– Да, сэр.

– Изложите.

– Господин президент, могу ли я задать вам один вопрос?

– Любой, Холгер, – благосклонно улыбнулся Джон.

– Когда вы звонили мне, то сказали, что хотите меня видеть вместе со своим братом. А господин генеральный прокурор, видимо, отошел куда-то. Насколько я помню, вы сами говорили мне, что Роберт – теперь мой непосредственный куратор, и мне…