Опиум интеллектуалов

Разделение между экономическими, политическими и религиозными фактами вводится понятиями ученого или необходимостью разделения труда. Первая информация, которая поражает непредвзятого наблюдателя, – это взаимозависимость. Историк не начинает ни со смежного расположения, ни с совокупности, но с нагромождения совокупностей и отношений: орудия производства, организация труда. Юридические формы собственности и обмена, институции, которые вытекают из экономической истории, затрагивают, с одной стороны, науку, которая медленно освобождается от философии и религии, а с другой стороны, государство, гаранта законов. Человек, который покупает и продает, возделывает землю, работает с машинами, остается, по существу, тем, кто верит, думает и молится. Взаимозависимость областей (сфер), которая вызывает сотрудничество дисциплин, позволяет предугадать на горизонте научной работы вид целостности. Сомнительно, что даже для простых обществ удастся выявить единый принцип, к которому можно было бы отнести всякий образ жизни и мышления. (Остается сомнение даже тогда, когда речь идет о человеческой жизни.) Сложные общества кажутся одновременно и однородными, и множественными: ни одна их часть не является изолированной, ни одна совокупность не представляет собой единой целостности однозначно определенного значения.

Но как можно преодолеть взаимозависимую целостность? Первой гипотезой является та, согласно которой область реальности или активности человека определила бы другие области реальности или другие активные действия. Производственные отношения представляли бы собой инфраструктуру, от которой зависели бы политические и идеологические институты.

В плане критики познания такая теория была бы немыслима, если бы она предполагала, что экономика определяет политику или идеи, на которые они не влияют (экономика и политика). Эта теория была бы, так сказать, противоречива и в любом случае несовместима с наивным наблюдением. Экономические факты как таковые не могут быть изолированы ни материально, ни интеллектуально. Они охватывают средства производства, науку и технику, производственные методы, то есть организацию труда, законодательство по собственности, разделение классов (которые также управляются численностью населения и разновидностью иерархии и авторитета). Взаимодействие элементов внутри экономических фактов не позволяет представить, что тот, кто может быть определяющим, не будет частично определенным. Взаимозависимость социальных областей или активности людей является очевидной.

С этого момента нельзя привязать к различию инфраструктуры и суперструктуры философскую досягаемость. Но где находится точная граница между одним и другим? Может быть, при исследовании коллективных сообществ удобно взять за отправную точку скорее организацию труда, чем религиозные вероисповедания. Как утверждать, a priori или a posteriori, что человек думает о мире соответственно области его работы, но что он, человек, не подвергается влиянию идеи, которая исходит из этого мира?

Человек или группа людей, чтобы выжить, должны бороться с природой, черпая из нее средства для своего существования. В этом смысле экономическая функция приобретает определенный приоритет. Но так как самые простые коллективные сообщества никогда не выполняют этой функции, не организуясь соответственно своему неумолимому вероисповеданию, этот приоритет не соответствует ни односторонней причинной связи, ни primum movens (первому побуждению).

Какова же эмпирическая дистанция этого приоритета? Каковы общие черты коллективных сообществ, достигших некоторой технико-экономической эпохи? Каковы различия между обществами, предшествующими эпохе паровых машин, электричества, атомной энергии, и последующими? Такие вопросы относятся к сфере социологии, а не философии.

А может быть, невозможно определить социальные типы соответственно доступным им средствам производства? Специалисты по протоистории или доисторическим периодам непроизвольно согласятся с концепцией такого порядка потому, что они классифицируют эпохи или группы людей в соответствии с используемыми в те времена орудиями или основной деятельностью. В том, что касается сложных обществ, то здесь выявляют неизменное значение технического состояния данного периода и этим прослеживают ситуацию, внутри которой располагаются политические и идеологические изменения.