Опиум интеллектуалов

Партия взяла на себя ответственность за революцию, чтобы диалектика капитализма опоздала с реакцией и чтобы предотвратить реформирование профсоюзов. Кроме того, государство решило провести коллективизацию сельского хозяйства, которое было заброшено и вызвало противодействие миллионов кулаков. Марксистские министры образования и пропаганды непременно пытались реализовать с помощью декретов то, что в соответствии с их пониманием исторического материализма должно было бы стихийно помочь делу. Они решили посредством литературы и философии, действующих в рамках доктрины, направить социалистическое общество по пути расцвета. От этого с виду научного предположения, что искусство и мышление – суть функции исторической среды, – вскоре перешли к принципу деспотизма: общество как проявление государства навязывает политическую ортодоксию и экономистам, и писателям, и даже музыкантам. Потому что искусство, развращенное буржуазной цивилизацией, будет спасено социалистическим реализмом.

Человек как таковой, говорят нам, возродится духовно при изменении условий его существования. Использование типично капиталистических методов, приспособленных к извечному человеческому эгоизму, дополнительной зарплате и прибыльным отчислениям для администраторов, не свидетельствует о том, что из прежнего человека рождается новый. Подчеркнем еще раз, что правительство будет помогать исторической природе, инженерам человеческих душ ускорить развитие диалектики. Образование, пропаганда, идеологическое воспитание, кампания против религии, попытки всеми средствами сформировать новую личность соответственно идее, которая возникла от человека и из его положения на этой земле. На смену Марксу и его историческому материализму пришел Павлов со своей теорией условных рефлексов. Они думали, что религиозные чувства пропадут сами собой по мере того, как сократится разрыв между таким обществом, каким оно должно стать, и таким, какое оно есть в настоящее время. На самом деле, объяснение жизни исчерпывается теорией рефлексов не больше, чем материалистическая социология ответственна за пережитки прошлого или пробуждение веры в среде свободных пролетариев или удовлетворенных жизнью буржуа. Более того, неудача науки подготавливает деспотические действия. Министры, комиссары, теоретики, следователи, вооруженные методикой академика Павлова, попытаются сделать людей такими, какими они станут, если бы официальная философия была бы верна.

Судебные процессы показывают такое скатывание лженауки к тираническим действиям. Можно реконструировать историческую среду обвиняемых и судей, как мы и сделали в соответствии с понятием, одновременно абсолютистским и релятивистским: безусловное значение последней цели, истинности пояснительных понятий, понимания действий, отделенных от намерений исполнителей и обстоятельств в перспективе победителя. Но такая интерпретация, доведенная до конца, является безумной, и жертвы ее претерпевают страдания, не веря в нее. Обвиняемые вынуждены играть роль, к которой их вынудили. Они подвергаются угрозам, шантажу. У них вырывают признания, лишая их еды и сна; их заставляют признаваться по методу, схожему с тем, когда у собаки Павлова начинает выделяться слюна. Содержание признаний напоминает Гегеля – философам, а эксперименты по условным рефлексам – психологам. Неизвестно, в какой мере это смешивается в умах инквизиторов-экспериментаторов, но присутствуют желание, чтобы язычники или еретики признали истину и утверждение, как в последней инстанции, что обвиняемые в конце концов капитулируют потому, что все они более или менее подопытные обезьяны.

И вот мы уже далеки от исторического провидения, от непреклонных законов, которые будут управлять развитием авантюр. Но этапы, по которым переходят от иллюзий гордыни, верящей в обладание тайной будущего, к амбициям выковать его согласно своей доктрине, вполне логичны. Класс – это способ всеобщего спасения, некоторые люди, провозглашающие себя подлинными представителями, сводят остальное человечество к посредственностям, в обстоятельствах они видят только случайности, благоприятные или не очень для их предприятия. Перешедшие от оппозиции к власти, они с тем же непримиримым пылом занимаются построением социализма. Ликвидация кулаков или депортация национальных меньшинств становится всего лишь эпизодом, тягостным, но малозначительным для политики, устремленной к созданию Исторической Правоты.