Опосредованно

«Идиотизм какой», – подумала Лена, потому что ее сразу перебросили будто в некий сериал с каминг-аутом и заставили смотреть на себя со стороны – любоваться на то, как Аня попала в некую рифму Лениной дворовой подружке Ирине, которую видела вживую дай бог суммарно два месяца за всю жизнь, и неточно отрифмовалась с Верой, на которую была похожа внешне, какую знала всю жизнь, и при этом вот так вот оказалось, что ничего совсем не похоже, и не гарантирует глубокого знания друг друга проживание бок о бок.

Владимир открыл дверь в комнату девочек и скрылся в темноте. Эта готовность сразу подставиться под возможные истерику и гнев не сказать, что не обрадовала Лену. Если бы ей внезапно вот так сообщили и заставили говорить какие-то слова, то не обошлось бы без неловких оговорок, ей и сразу-то пришло в голову словосочетание «тоже люди», выскажи она его да хоть кому, самой было бы неловко. Или, например, «ну, бывает» таким смиренным голосом с ноткой тоскливости; совсем не такое, наверно, требовалось Ане.

«И что?! – донесся до Лены возглас Владимира. – Мы-то всегда с тобой, тупое ты создание! Как так можно-то, вообще?» Судя по тому, что Аня не кричала в ответ, крик Владимира был позитивным взрывом в их споре. «Ну да, мы и узнали почти первые, но какой ценой! – опять вспыхнул Владимир. – Мы по ауре, знаешь, угадывать не умеем, кто какой ориентации! Должны бы, да! Но нет, представь себе!»

Вынутый из верхней одежды Никита с готовностью убежал к отцу, Лена, привыкшая уже тискать его при появлении, испытывающая даже некоторую потребность в этом, только и успела, что слегка поймать его за лицо и провести рукой под теплым его подбородком и по холодной щеке. Они опять перешли в такое воркование, так что Лена присоединилась к ним и застала конец фразы Владимира: «…тем более нужно было выяснить, хотя бы из любопытства, как все отреагируют, чтобы знать, как себя вести: превращаться в такую юную бунтарку, как в кино, чтобы родители за сердце хватались от выходок, пытались в церковь отвести, наставить на истинный путь. Или не превращаться, если все норм. Так как-то думаю».

«Вот-вот, – подтвердила Лена, – у меня, только в школу пришла, в классе был ученик, как раз бунтарь, видимо, поэтому. Недавно фотографии прислал, где с мужем и детьми».

Аня слушала, потупясь.

«Да толку-то сейчас советы давать, как надо было, – вздохнула Лена. – Сказала бы Вере, да и все. Или Женьке, они бы уж и придумали, как нам об этом сообщить. Да нам бы просто сказала».

«Я уже поудивлялся на это», – заметил Владимир.

«Я Жене сказала, – шепнула Анюта. – Когда оказалось, ну, когда я ее попыталась поцеловать, а вышло, что зря. Все ему и рассказала, но попросила никому не говорить. А он никому и не рассказал. И она никому не рассказала».

«А я рассказал!» – сообщил Никита, весело оглядываясь на Лену, и, казалось, сиял от радости, как звездочка. Аня, смеясь и плача, заграбастала Никиту и, вздыхая от приступа любви, стала его мучить.

«Женька хорош, конечно, тоже, – пошутил Владимир, – как в рассказе про честное слово. Если Верочка услышит, что он знал, – ему кранты».

Когда они остались вдвоем, само как-то так получилось, то долго молчали, затем Лена обняла Аню и все подыскивала и никак не могла найти слова, которые должны были утешить Аню раз и навсегда. Понятно, что не было таких слов, поэтому найти их было невозможно, были только старые слова, которые нужно было повторять, иначе они блекли со временем.

«Могла тете Ирине написать и посоветоваться. Не убили же ее родители, а там люди еще советской закалки. Был шанс, что начнут с вилами и факелами бегать».

То, как Аня затихла под ее рукой, наталкивало на некий вывод. «Она тоже знает, – угадала Лена. – Это просто прекрасно, конечно, и…»

«Да», – на этот раз Аня угадала.

«А им что мешало нам рассказать? Вот, тетя Ира как объяснила, что ничего не хочет говорить?»

«Я должна была сама», – ответила Аня.

«А норвежская наша лыжница?..»

«Она подумала, что это розыгрыш какой-то. Я как раз в апреле им… А когда позже, там такая переписка возникла, она очень засомневалась, еще какая-то ссора была, из которой она решила, что я внимание к себе привлекаю так вот неизвестно по какой причине. Вот так как-то».

«В целом ситуация очень смешная, не находишь? Все вокруг знают, кроме меня, папы и Веры. Даже, считай, мелкий и Женя в курсе, куда смешнее. Особенно Женя. Выкручивался, как уж», – Лена рассмеялась, вспоминая, затрясло от тихого смеха и Аню: «Вот бедолага».