Опознание. Записки адвоката

Жил в Риме уважаемый всеми человек по имени Аппий из рода Клавдиев. На грани IV и III веков до нашей эры он поочередно и всегда успешно отправлял все высшие должности в государстве. Однажды, ради спасения отечества, сенат назначил его даже диктатором. Аппиева дорога, первая из легендарных римских дорог, построена его попечением. Римский водопровод – тоже. И еще многими замечательными деяниями прославился Аппий Клавдий. В частности (об этом редко вспоминают), когда Пирр победил римлян и понуждал их к заключению мира, сенат совсем было поддался коварному царю, но Аппий – старенький, окончательно ослепший и обезножевший, принесенный в заседание на носилках – произнес страстную речь, пристыдил сенаторов и спас Рим от позора. Ведь римляне никогда не мирились после поражения, только после победы! Впрочем, мы ведем речь о современной уголовщине, а вовсе не о древнеримской истории. Нам сейчас ближе всего и интересней афоризм Аппия Клавдия Слепого: «Всяк своего счастья кузнец».

Надо признать, что Пирр давным-давно превратился в прилагательное к своей двусмысленной победе, и даже казавшиеся вечными римские дороги ушли в небытие, а эта крылатая мысль по-прежнему живет и побеждает.

В юго-восточном направлении от Петербурга (тогда – Ленинграда) двигался «Запорожец». Со сдержанным оптимизмом, отличающим бедных, но гордых, этот замечательный автомобиль тарахтел, ворчал и гудел на разные голоса, смотря по тому, какую передачу включал ему хозяин. Его то и дело обгоняли «Жигули» – машины высокого класса, краса и гордость русских равнин, – но «Запорожец» не обращал на них внимания, не бросался очертя голову вдогонку и не вилял из стороны в сторону, препятствуя обгону. Он шел все время под семьдесят, в левом ряду, который, впрочем, скоро стал единственным. В «Запорожце» ехали двое, Он и Она. Мы о них, прямо скажем, почти ничего не знаем. Известно только, что обоим было «в районе» тридцати, Он оставил дома жену, Она – мужа. Так что, читатель, это было любовное путешествие, и надо сказать, что обстоятельства времени и места такому роду путешествий вполне соответствовали. Стоял не жаркий, но теплый летний день. Впереди лежала сухая, прямая и, значит, легкая дорога. Ему наверняка было очень приятно увлекать Ее все дальше и дальше от города, где им не нашлось места. Она, надо полагать, испытывала те же чувства. Получали они удовольствие от самой езды на свежем воздухе или же их путешествие имело какую-то конечную цель – никому неведомо. Миновав городок Тосно и проехав еще с десяток километров, «Запорожец» оказался на узком двухрядном шоссе, мало похожем на международную трассу, соединяющую к тому же две столицы. Живчики-жигулисты поумерили прыть, потому что обгонять теперь можно было только на встречной полосе, а там хватало своих энтузиастов. Приходилось ехать друг за другом. На подъезде к селу Кочки некто нетерпеливый, счастливый обладатель «шестой модели с троечным мотором», стал мигать «Запорожцу» в спину дальним светом, чтобы проваливал с дороги, а потом принялся истерически бибикать. Можно догадаться, что в «Запорожце» занервничали. Особенно Он, не желавший уступать нахалу или насиловать свою машинку, выжимая из нее недоступную скорость. Он, наверное, помрачнел, а Она – женщина! – может быть, сказала ему как бы ни с того ни с сего: «Видишь, толстая тетка продает яблоки, прямо с ветки. Давай остановимся, купим у нее яблок, заодно и ноги разомнем». Он включил правый поворот и, не доехав до тетки метров сорок, остановился. Правые колеса на песке, левые – на асфальте. Обочина была до того узкой, что поставить на ней весь «Запорожец» целиком, не свалившись в канаву, было невозможно. «Шестая модель», не удостоив их взглядом, пронеслась мимо.