Опровержение богумильской ереси

Самое же ясное доказательство тому, что эти люди вовсе не умирают без мучений, и что смерть их на деле не имеет ничего общего ни со сном, ни с переменою платья, представил нам сам глава их ереси, обнаруживший несказанные душевные страдания после того, как был произнесен приговор, осуждающий его на сожжение в огне. Несчастный, он заживо был уже уничтожен одним страхом, и глубиною сердца принял нанесенные ему роковые удары, когда была отодвинута в сторону вся драматическая обстановка, окружавшая его до времени по воле императора, и он узнал, что его одурачили, что вся таинственность его верования была раскрыта, обнародована и предана письму, как неотъемлемый трофей победителей, что ученики его, в особенности же, что его родные и вообще все самые надежные друзья его, все до одного, были перехвачены и заключены в тюрьму, что ни откуда не представлялось ему никакой защиты, и что все его надежды отлетели от него невозвратно. До последнего своего дня он оставался в полной уверенности, что все его ученики и все родные блаженствуют, согласно с тем, что было ему обещано императором; теперь же, видя всех их в столь жалостном, как я оказал, сверх всякого с его стороны ожидания, положении, слыша от них упреки в измене, несчастный, он пролил целые потоки горьких слез, испустил глубокие вздохи и стенания, обличающие всю силу внутреннего пламени, снедавшего его сердце и, будучи поражен и повержен несчастиями, словно неким вихрем, схватившим его, он терял присутствие духа и потом, снова придя в себя, старался крепиться духом. Он не был в силах устоять на месте, пока не схватили его наконец люди, которым повелено было привесть его к месту казни: они подняли его на руки, и на руках принесли к костру. Гордый еретик потерял в эту минуту способность говорить: дыхание спиралось у него в груди. Так настроенного духом, его бросили в огонь с тою же силою быстроты, с какой бросают в неприятеля копье и он был принесен в жертву всесожжения дьяволу, которому поклонялся. Таким образом сам он отправился к уготованному для него месту тьмы и прочего мучения. Тело же этого несчастнейшего старца все-таки восстанет в день общего воскресения из мертвых, сообразно с учением Спасителя, сказавшего, что и творившие зло воскреснут для муки вечной; хотя он и проповедовал, как догмат, что нет воскресения из мертвых, отвергая столько очевидных свидетельств и неопровержимых доказательств, приводимых о воскресении из мертвых апостолом (Павлом).

XXIII. Говорят, что они не только во сне, – это у них случается очень часто, – но и наяву видят Бога Отца в образе старца с длинной бородой, Сына же в образе мужчины средних лет, и Духа Святого в образе невозмужавшего еще юноши. Эти их грезы легко объясняются тем, что дьяволы без всякого труда принимают на себя для них эти образы, обманывают их и, являясь им в подобном виде, научают их лживому догмату касательно Святой Троицы, доказывай, что она чужда равенству и что ее лица разнохарактерны, сообразно с различием этих, принимаемых ими, образов. Вот способ, которым дьяволы вкореняют в богумилах учение Ария, отвергающее единство естества Св. Троицы.

XXIV. Богумилы носят платье, свойственное монахам. Они облачают себя в монашеский образ, употребляя его как приманку: эти люди закутывают внутреннего волка в овечью шкуру для того, чтобы с большим удобством проникать в монашеском образе в семейства, найдя же возможность беседы, чтобы вливать, без всякого с их стороны подозрения, в уши своих слушателей яд ереси посредством душеспасительных, будто, разговоров.

XXV. Всякую неделю они наказывают поститься по вторникам, четвергам и пятницам до девятого часа; но позови их только кто к себе обедать, тотчас же забывают свои правила и – едят и пьют, как слоны. Не очевидно ли после этого, что в принципе их жизни лежит разврат, хотя на словах и преследуют они прелюбодеяние и другую нечистоту, как люди бестелесные и бескровные.