Опровержение богумильской ереси

XXIX. Баснословят, что Рахиль[3] была некая вдова, имевшая двух дочерей в младенческом возрасте, что она, когда Ирод собирал младенцев мужеского пола, думая заслужить ими почет и милость с его стороны, преобразила дочерей своих в мальчиков и принесла их к нему, как сыновей, что когда таким образом и эти девочки были убиты вместе с прочими младенцами, как дети мужеского пола, другие матери просто плакали, Рахиль же плакала неутешно, потому что, пожелав обмануть, сама гораздо более была обманута и лишила себя понапрасну своих дочерей. Эту дичь изъясняя аллегорически, богумилы утверждают, что Рахиль означает Отца небесного, под двумя же дочерьми его должно разуметь душу Адама и душу Христа, и что по убиении этих обеих душ Иродом, т. е. мироправителем (дьяволом, παρὰ κοσμοκράτορος), Бог Отец плачет безутешно именно по причине этого их убиения.

XXX. Сам же Иоанн, говорит св. евангелист[4], имел облачение свое из шерсти верблюда и пояс кожаный вокруг чресл его, пища же ею была акриды и мед дикий. Таковы слова Евангелия. Посмотрим, что говорят о них эти ошеломленные люди, эти сумасброды, эти сумасшедшие. Они говорят, что верблюжья шерсть, это – заповеди Моисеева закона, ибо этот закон по словам их, подобно верблюду, нечист, вменяя в обязанность покорствующим ему мясоядение, браки, клятвы, жертвоприношения, убийство и многое другое тому подобное. Под поясом же кожаным они разумеют святое Евангелие, так как оно написано на овечьей коже; под акридами опять они разумеют требования Моисеева закона, так как эти требования, по их понятиям, не Судят правильно и не отличают того, что действительно лучше. Под медом диким они разумеют святое Евангелие, ибо оно оказывается медом для людей, принимающих его (как сладки, говорит приводимое ими, по этому случаю, Писание, гортани моей речи твои)[5], оно же дико для людей, его приемлющих, дико по причине мучений (горечи) от тесных ворот и тяжкого пути, им проповедуемых. Это потому, что Евангелие, по их понятиям, имеет значение переходное, от старого закона к новому, значение предшѳственника новому закону, находясь между законом старым и новым и участвуя в том и другом законе, с одной стороны в старом, с другой в новом.

XXXI. Верующих между нами они называют фарисеями и саддукеями, приходящими к крещению Иоанна[6]. О бесстыдная наглость! Мало этого: посмеваясь над нами, они называют нас рождениями ехидн, т. е. по их объяснениям, детьми змея, сочетавшегося, как было сказано выше, с праматерью нашею Евою. Величая нас таким образом, они советуют нам не обижаться, быв нелживо названными так Иоанном Крестителем.

XXXII. Под обувью Христа[7] они разумеют явление чудес, которые Он явил ученикам своим и толпам народа; эту обувь не мог поднять Иоанн Креститель, так как всячески не мог же он явить подобных чудес. Под лопатой[8] Христа (лопатою, πτύον) они разумеют Евангельское слово, как изшедшее (буквально: исплюнутое πτυσθέντα)[9], из уст его; под гумном, содержащим зерно и плеву, они разумеют христиан, христианами называемых тех и других, одних правильно верующих, других неправильно; под зерном они разумеют свою веру, как чистую и питательную, под плевелом же нашу, как бесполезную и огня достойную. Чей благочестивый слух способен спокойно переносить подобные богохульства? Воздымается душа моя, сообразно с словами пророка, при подобном бессмыслии, и чувства мои возмущаются[10] и сильно желаю прервать мою речь, чтобы не идти далее и не предавать свету и памяти того, что достойно мрака и забвения, но настоит необходимость прибавить, сравнительно, очень немного к приведенному и следовательно перестрадать несколько мгновений, передавая эту мучительную болтовню нескончаемого, отвратительнейшего сумасбродства.

XXXIII. Под горой высокой[11] они разумеют второе небо, на которое Христос был будто возведен дьяволом и видел все царства мира. При этом они говорят, что дьявол не взошел бы на это небо, если бы не знал, что оно собственное творение его, – и он же не сказал бы, что ему вручены все царства, если бы не предоставлено было ему верховное владение и над ними, как происшедшими от него, согласно с тем, что было изложено выше.

XXXIV. И оставль Назарет, говорит Евангелие, пришед вселился в Капернаум[12]. Под Назаретом они разумеют нас, под Капернаумом же себя. Христос, таким образом, по их убеждениям, обитает у этих еретиков, оставив нашу общину.