Опровержение материализма. Главный вопрос человечества

Это самая революционная и важная заповедь от Иисуса Христа, его важнейший вклад в монотеизм.

Не око за око, не служи Цезарю, а возлюби ближнего. И не будет тогда ни иудея, ни эллина, ни раба, ни господина.

Для той эпохи это было нравственное сверхоткрытие. В Риме матереет рабовладельческий строй, в окраинных царствах господствуют родоплеменные отношения, а тут приходит гений, суперстар и просит возлюбить всех ближних независимо от статуса и племенной принадлежности.

Разумеется, римская эра такого Христу не простила. Его распяли. А евангелисты и апостолы устроили учению Христа апгрейд: они перенесли акцент с любви к ближнему на любовь к самому Христу. Это тонко подметил Бердяев, когда заметил, что христианство есть не учение Христа, а учение о Христе.

По сути, казнь Христа – это была типичная провинциальная реакция на явление гения. Масштаб христианского учения был державный, имперский. Великий Рим проводил тогда политику античной глобализации. Ему была кровно необходима надплеменная, объединяющая всю ойкумену религия. В Христе Бог и Рим нашли друг друга. В итоге именно Рим и стал столицей христианства. А христианство со временем превратилось в культуру всего Запада.

Если взять в целом весь корпус заповедей Иисуса, то он куда требовательней к человеку по сравнению с заповедями Моисея. Но больше всего успеху Запада в его работе по глобализации мира, разумеется, способствовала именно одиннадцатая заповедь. У этой заповеди оказался колоссальный объединяющий потенциал. Но увы, не бесконечный.

Закатная цивилизация все-таки жила в парадигме "Запад и туземцы". Для западного человека своими являются люди западной же культуры. Их и нужно возлюбить. А вот с туземцами – как получится. Ничего личного – бизнес.

Так что этическая планка христианства установлена высоко, но не выше самой западной цивилизации. Поэтому перемахнуть через нее шанс есть. Вот и превзойдем нравственно учение Иисуса Христа. Это не так уж и трудно сделать.

На бумаге.

Да и что делать, если нет под ногой свободной горы.

Двенадцатая заповедь

Возлюби и ближнего, и дальнего, и самого себя.

Нравственное превосходство двенадцатой заповеди над главной заповедью Иисуса Христа очевидно. Двенадцатая заповедь призывает возлюбить все человечество, а не только представителей "лучшей" цивилизации. Да и при современном уровне ракетостроения нет уже в нашем мире "дальних".

Тут важна вся троица любви. Возлюби самого себя означает кантовский принцип: не позволяй делать себя средством, а только целью.

Таков мой вариант союзной заповеди. У вас есть лучше? Пожалуйста, предлагайте. Не сомневаюсь, что варианты союзного этического закона можно построить на основе буддизма, конфуцианства, ислама, марксизма и т.д.

Выбор общечеловеческой этической нормы осуществит практика. Но тут есть принципиальная трудность. Это принципиальное отсутствие внешних авторитетов. В мире субъективной материи нравственный закон нельзя приписать божественному авторитету или оформить как закон природы или общества. Нравственный закон есть закон разума. Нравственный закон всегда во мне. И для утверждения общемирового этического закона нужен такой человек, который бы смог утвердить его делами, а не статьями. Кто-то замечательно сказал, что биография дает стихам поэта крылья. И это относится не только к поэтам.

Подчеркну, что доминирующий нравственный закон всегда соотносится с эрой и пропорционален степени объединения людей. Во времена архаики и ранней античности монотеизму хватало десяти заповедей Моисея. Эти правила идеально подходили родоплеменным отношениям.

Христианство есть глобалистский апгрейд монотеизма. Когда Великий Рим объединил Средиземноморье, для многоплеменной империи понадобился наднациональный этический закон. Так появилась одиннадцатая заповедь – закон нашей эры. Но западнохристианская эра на излете. Наступает эра союзная, которой заповедь Христа уже жмет в плечах. Двенадцатая заповедь, надеюсь, будет полезна постхристианской эре. Этот закон открывает путь к единой цивилизации, а требование возлюбить себя защищает человека от манипулирования. Таким образом этическая норма становится личным законом человека.

Нравственное правило может требовать от человека трудного, но не должна настаивать на невозможном.

Этика и теория познания Канта как апофеоз Просвещения

Вершина и цель настоящего Просвещения есть всегда прощание со старыми богами.

Но Кант пришел слишком рано. Чрезмерно гениальной оказалась и его идея субъективности материи. Она рушила и монотеизм, и классическую науку, но ни мыслители, ни человечество еще не были к этому готовы.

Кантианство есть самостоянье человека, который отбросил костыли религии и природы. Теперь его единственная точка опоры – разум. Кант открыл роду людскому свободную дорогу к богочеловечеству, к единому миру без стен.

А что люди, мыслители?