Оптина Пустынь и ее время

Мальчик проснулся, встал на ноги и пошел к двери в кухню, крича:

— Мама! Мама! Отвори двери.

Мать в это время принесла в кухню дрова, услышала крик, бросилась к двери, отворившейся в этот момент, и увидела своего сына идущим к ней; последний рассказал матери сон и описал владыку, его одеяние — именно то, в котором похоронен усопший. Мать привезла сына к вечерней панихиде в церковь. Мальчик сам взошел по ступеням в храм, отстоял вечерню, сошел с крыльца, подошел к могиле, встал на колени, молился и плакал; сам поднялся с колен. Мать рассказала о чуде окружающим. Начали расспрашивать мальчика, видал ли он владыку. Он отвечал, что видал, но плохо помнит. На вопрос, узнает ли он на портрете покойного, ответил утвердительно, и когда ему показали портрет, он вскрикнул, покраснев:

— Он!

Я немедленно отправил к нему на квартиру Белову для осмотра, и она подтвердила, что мальчик не только ходит, но и бегает без болей. Вот что совершилось, и чему я был свидетелем.

Скончался владыка 7 октября 1925 года.

Доктор Ляпустин».

В девятый день кончины епископа Ионы вечером в общественном собрании было устроено членами Комитета торжественное заседание, посвященное памяти почившего архипастыря. Зал был украшен портретом почившего владыки; пред открытием заседания архиерейским служением была совершена лития и при участии хора певчих; зал был переполнен народом. Было произнесено несколько речей и пропето несколько любимых покойным церковных песнопений.

Упокой, Господи, праведную душу верного раба Твоего, епископа Ионы, и его святыми молитвами помилуй нас. Аминь.

Протоиерей Василий Шустин

Другим близким по духу о. Варсонофию его духовным сыном был о. Василий Шустин. Жизнь отца Василия была сплошным подвигом, тяжелым и настойчивым, но зато он был очень близок к святыне и ею освятился! Он оставил бездонную замечательную «Запись об о. Иоанне Кронштадтском и об Оптинских старцах», по которой можно и судить о нем. С раннего детства его семья была в теснейшей связи со св. праведным о. Иоанном Кронштадтским, который исцелил его отца, болевшего безнадежно горловой чахоткой, и был крестным отцом его сестры. При втором его посещении Оптиной о. Варсонофий сказал ему: «А мне явился о. Иоанн Кронштадтский и передал вас и вашу семью в мое духовное водительство», — и добавил потом: «Вижу я батюшку о. Иоанна, берет он меня за руку и ведет к лестнице, которая поднимается за облака, так не видать и конца ее. Было несколько площадок на этой лестнице, и вот Батюшка довел меня до одной площадки и говорит: “А мне надо выше, я там живу” — и при этом стал быстро подниматься кверху...»

Прот. Василий Шустин в Алжире

Согласно предсказанию о. Варсонофия, о. Василию не пришлось окончить инженерный институт. Он попал на фронт и сражался в Добровольческой армии. После эвакуации из Крыма он попал на Балканы. В Болгарии ему вначале пришлось работать в качестве слуги у католических монахов. В России осталась горячо любимая им семья: жена и двое детей. Он потерял с ними связь. На его душе лежала тяжелым камнем жгучая тоска. Однажды среди дня он был послан на почту отнести телеграмму. Он стал пересекать площадь, и вдруг как бы с неба спустилось облако, и в нем он увидел живого о. Варсонофия, фигура которого видна была только по пояс. Это видение укрепило и поддержало о. Василия в его горестном положении. Следующей службой о. Василия была какая-то должность в беженском русском приюте. Он рассказывал трогательные истории о любви своей к детям и об их любви к нему. Затем он принял священство и был послан в Алжир. Здесь мы его застали, когда еще не было там церкви. Он служил в помещении австрийского консульства в зале в мавританском арабском стиле. Единственно, что было церковного, — это икона Божией Матери, которая стояла на столике. Со временем вокруг о. Василия образовался приход в 100 человек. Был куплен церковный дом, и в нем устроена прекрасная церковь. Отец Василий также объезжал другие города и обслуживал нужды православных людей. Дважды ему на улице были нанесены раны фанатиками-мусульманами. С провозглашением арабской независимости и отъездом в Европу всех прихожан ему пришлось перебраться в Европу, в город Канны. Здесь он скончался 6 августа 1968 года.

После его кончины был получен ряд писем от его сестры Марии Васильевны. Она пишет: «Сбылись слова о. Иоанна Кронштадтского: “Ты доживешь до глубокой старости, но умрешь в больших муках”. Так оно и было: он тяжко страдал от нескольких болезней одновременно, многие годы не мог литургисать и материально бедствовал».

В другом письме она пишет о том, что гроб с останками о. Василия был вырыт из могилы Каннского кладбища и перевезен в Ниццу, где погребен на кладбище возле русской церкви в склепе с другими православными священниками. Она пишет: «Странно! Батюшку два раза хоронили, и он два раза умирал. В первый раз он умер в России после третьего тифа. У него была большая температура, и он лежал без сознания. Видит он доктора, который щупал пульс, и сестру. Доктор сказал:

— Умер.