Опытъ закона о народонаселеніи

Бдствія низшихъ классовъ населенія и привычка винить въ этихъ бдствіяхъ правительство представляются мн истинною опорою деспотизма. Эти бдствія и эта привычка создаютъ основаніе для злоупотребленія властью, практикуемаго якобы съ цлью сдерживать недовольныхъ. Вотъ почему свободному правительству нердко грозитъ погибель отъ терпимости тхъ, кто обязанъ его поддерживать; вотъ истинная причина безплодности самыхъ великодушныхъ усилій и гибели во время революцій возникавшей свободы. Пока всякій недовольный, обладающій талантами человкъ будетъ имть возможность волновать народъ, внушая ему, что нужно винить правительство въ своихъ бдствіяхъ, до тхъ поръ всегда будутъ отыскиваться новые способы и поводы для возбужденія неудовольствія. Свергнувъ правительство, народъ, оставаясь подъ гнетомъ прежней нищеты, обращаетъ свою ненависть на тхъ, кто занялъ мсто прежнихъ правителей. Не успетъ онъ погубить эти новыя жертвы, какъ уже требуетъ другихъ и нельзя предвидть конца мятежамъ, вызываемымъ все тою-же дятельною причиною. Не удивительно, поэтому, что большая часть благонамренныхъ людей обращается къ неограниченной власти. Они убдились, что правительство, придерживающееся благоразумныхъ границъ, неспособно обуздать революціонныя страсти; ихъ утомили безконечныя перемны; они утратили вру въ собственныя силы и ищутъ покровителя, способнаго оградить ихъ отъ неистовствъ анархіи.

Мятежная толпа есть слдствіе излишка населенія. Она возбуждается испытываемыми страданіями, не зная того, что сама является виновницею этихъ страданій. Эта безумная мятежная толпа есть злйшій врагъ свободы; она продолжаетъ поддерживаетъ тиранію. Иногда она яростно сокрушаетъ тиранию, — но для того лишь, чтобы тот часъ-же возстановить ее въ иной форм. Англія, быть можетъ, не замедлитъ представить примръ вліянія мятежа на возникновеніе тираніи. Какъ сторонникъ свободы и противникъ многочисленныхъ постоянныхъ армій, я долженъ съ глубокимъ прискорбіемъ сознаться, что лишь благодаря этой сил во время послднихъ неурожаевъ (1800 и 1801 г.) народъ, поощряемый невжествомъ и безразсудствомъ высшихъ классовъ, не покусился на самыя пагубныя насилія, которыя могли повергнуть страну во вс ужасы голода. Если такія бдствія повторятся (а настоящее положеніе страны даетъ возможность это предвидть), то намъ предстоитъ мрачная будущность. Англійская конституція пойдетъ быстрыми шагами къ той медленной смерти, которую предсказалъ ей Юмъ, если только какое нибудь народное возмущеніе не остановить ее; но это будетъ печальное средство, способное лишь усилить нашъ ужасъ. Когда политическія неудовольствія присоединяются къ воплямъ, вызываемымъ голодомъ, когда революціи производятся народомъ изъ-за нужды и недостатка пропитанія, то слдуетъ ожидать постоянныхъ кровопролитій и всевозможныхъ насилій, которыя могутъ быть остановлены лишь безусловнымъ деспотизмомъ.

Трудно допустить, что-бы естественные защитники англійской свободы подчинились обнаружившимся въ послднее время постепеннымъ захватамъ власти, если-бы они не надялись избжать этимъ путемъ еще большихъ бдствій. Какъ-бы сильно ни было вліяне подкуповъ, изъ уваженія къ народнымъ представителямъ въ парламент, я не могу допустить, что-бы они отказались отъ правъ, обусловливающихъ ихъ свободу, если-бы не находились подъ вліяніемъ непритворнаго страха, что со стороны народа угрожаетъ большая опасность, чмъ со стороны властей. Они перешли на сторону правительства, вроятно, подъ условіемъ, что-бы оно охраняло ихъ отъ черни; если-бы опасности не существовало въ дйствительности, или въ ихъ воображеніи, они никогда-бы не ршились-бы на такую печальную сдлку. Нельзя отрицать того, что подобныя опасенія искуственно преувеличивались и превысили предлы возможнаго; тмъ не мене я считаю несомнннымъ, что постоянные походы противъ несправедливыхъ общественныхъ учрежденій и лживые доводы въ защиту равенства, распространяемые среди низшихъ классовъ народа, вызывали справедливыя опасенія и заставляли предполагать, что если-бы народу въ этомъ вопрос былъ предоставленъ свободный голосъ, то это былъ-бы голосъ заблужденія и даже безумія.

Если-бы британская конституція окончательно выродилась въ деспотизмъ, какъ это ей пророчили, отвтственность за это, по моему мннію, пала-бы на народныхъ представителей въ гораздо большей степени, чмъ на министровъ. Тмъ не мене, желая быть справедливымъ къ этимъ представителямъ, я готовъ признать, что оставленіе нкоторыми изъ нихъ поста защитниковъ британской свободы, было слдствіемъ скоре страха, чмъ подкупа и что основаніемъ для этого страха служило невжество народа, могущество, которое ему приписывали, и ожиданіе ужасающихъ смутъ въ томъ случа, если-бы, при подобномъ состояніи умовъ, народъ захватилъ власть посредствомъ возстанія.