Опытъ закона о народонаселеніи

Творецъ мира, по чрезвычайной своей мудрости, проявляющейся во всхъ Его твореніяхъ, не хотлъ, чтобы такой важный законъ быль подчиненъ холоднымъ заключеніямъ систематическаго и умозрительнаго мышленія; поэтому Онъ вложилъ въ насъ страсть сильнйшую, чмъ простое благоволеніе. Любовь къ себ самому властно и неотразимо предписываетъ каждому изъ насъ образъ дйствій, котораго мы должны держаться и который одинъ только способенъ обезпечить сохраненіе и благоденствіе породы. Если-бы существованіе всего рождающагося было всегда обезпечено, то всеблагой Творецъ, несомннно, внушилъ-бы намъ такое-же сильное стремленіе помогать ближнимъ, съ какимъ мы заботимся о собственномъ существованіи. Но наше положеніе требуетъ, чтобы мы заботились преимущественно объ удовлетвореніи собственныхъ нуждъ. Достойно вниманія, что стремленіе удовлетворить потребности другихъ людей становится дятельне, по мр съуженія той сферы, которой мы являемся средоточіемъ, т. – е. по мр того, какъ наша помощь можетъ быть лучше приложена. Такъ, напримръ, любовь родителей къ дтямъ почти граничить съ ихъ любовью къ самимъ себ; за исключеніемъ немногихъ, рдкихъ случаевъ, послдній кусокъ хлба длится поровну между всми членами семьи.

Этотъ благодтельный инстинктъ побуждаетъ самыхъ невжественныхъ людей трудиться для общей пользы, — обстоятельство, которое не могло-бы имть мста, если-бы главною побудительною причиною ихъ поступковъ было благотвореніе. Чтобы оно могло быть сильной и постоянной побудительной причиною нашихъ поступковъ и неизмнной основой нашего поведенія, для этого необходимо было-бы, чтобы мы были вполн знакомы со всми причинами и ихъ слдствіями, а такое знакомство свойственно лишь Божеству. Руководствуясь однимъ лишь чувствомъ благотворенія, такое ограниченное существо, какъ человкъ, неминуемо впало-бы въ ошибки и возмутило-бы окружающій его порядокъ: изобиліе уступило-бы мсто нужд, а воздланныя, плодородныя земли — безплоднымъ пустынямъ.

Но если при современномъ положеніи вещей благотвореніе не можетъ служить главной побудительной причиною нашихъ поступковъ, оно тмъ не мене крайне необходимо для нашего благополучія, какъ средство для смягченія бдствій, причиняемыхъ боле сильной страстью. Благотворительность служить утшеніемъ и очарованіемъ жизни, источникомъ самыхъ возвышенныхъ стремленій къ добродтели, и самымъ чистымъ, пріятнйшимъ наслажденіемъ. Въ той систем общихъ законовъ, которой, повидимому, слдовалъ Творецъ, такая всеобщая и сильная страсть, какъ любовь къ себ, должна была-бы вызвать множество частныхъ бдствій. Назначеніе чувства благоволенія къ людямъ заключается въ томъ, чтобы воспрепятствовать этой страсти выродиться въ эгоизмъ[49], въ пробужденіи въ насъ такого сочувствія къ страданіямъ и удовольствіямъ нашихъ ближнихъ, при которомъ мы могли-бы перечувствовать, хотя-бы въ слабйшей степени, эти страданія и удовольствія; въ способности представить себя въ положеніи другихъ людей, понять ихъ нужды и приложить старанія къ тому, чтобы удовлетворить эти нужды; наконецъ, въ постоянномъ напоминаніи намъ, что мы обязаны стремиться къ изобилію не только ради личной выгоды, но и для достиженія общаго благосостоянія. При всякомъ общественномъ положеніи, этой добродтели открыто широкое поприще. Чмъ выше общественное положеніе человка, чмъ боле онъ усовершенствовалъ свои познанія и добродтель, тмъ шире становится его способность творить добро и тмъ ограниченне длаются его собственныя потребности. На самыхъ высокихъ ступеняхъ, соединенныхъ съ наибольшимъ вліяніемъ, это благородное чувство должно получить наибольшую силу, должно сдлаться главнымъ двигателемъ всхъ общественныхъ учрежденій. Хотя иногда приходится сомнваться въ томъ, приняла-ли благотворительность лучшій путь для доставленія обществу пользы, но никогда не можетъ возникнуть опасенія по поводу распространенія этой добродтели. Самосохраненіе такъ глубоко вкоренено въ насъ, что не можетъ быть ослаблено никакими ученіями. Поэтому проповдь въ пользу укрпленія боле слабаго чувства должна бытъ признана полезною, въ особенности, если мы остережемся возможныхъ въ этомъ случа злоупотребленій.

Англійскій законъ, устанавливающій право бдныхъ на пропитаніе, конечно, не составляетъ еще полнаго признанія естественнаго права. Это отличіе, въ связи со многими другими причинами, зависящими отъ способа приміенія закона, отчасти, предохранили общество отъ его вредныхъ послдствій. Тмъ не мене онъ представляетъ до извстной степени признаніе этого права и съ этой точки зрнія онъ принесъ вредъ, усвоивъ бднымъ извстныя привычки и, вообще, повліявъ на ихъ характеръ. На этомъ основаніи я предложилъ пректъ постепенной отмны налога въ пользу бдныхъ. Этотъ проектъ, какъ и слдовало ожидать, не всми былъ принятъ съ одинаковою благосклонностью. Я понимаю сдланное мн возраженіе, что право бдныхъ на прокормленіе было признаваемо долгое время, а потому отмна налога могла-бы вызватъ сильное неудовольствіе.