Оракул прошлого

Теперь я понимал несчастную девочку Софи. Отказать такому взгляду было просто невозможно. Мне пришлось собраться со всеми силами — своими и Ника — чтобы выдержать этот взгляд. Только что толку? Ведь Прорицатель мне ничего путного не сказал за всё время нашего знакомства.

— Я буду решать, что путно, а что беспутно, — проскрипел старик, будто подслушав мои мысли. — Постарайся воспроизводить дословно.

Если вы считаете, что так просто воспроизводить слова, сказанные в течении суток, то вы злостно ошибаетесь! Я особенно и не старался.

— Напоследок, — закончил я, — он кричал что-то о детективе.

— О человеке-детективе? — Неожиданно проявил заинтересованность старик. — Как его зовут в нашем мире?

Да, подумал я, лет семьдесят назад этот стрелок бы был мне не по зубам! Такая воля! Такие манеры! Не удивлюсь, если в прошлом он слыл джентльменом. И если бы не Софи, может слыл бы и поныне.

— Он сказал о прошлом, — с некоторым злорадством произнёс я. — Он упомянул Собаку Баскервилей!

— В каком контексте?

Вот же привязался. Если бы Прорицатель желал мне что-то сказать, то сказал бы открытым текстом. Дёрнул же меня чёрт вспомнить об этой злосчастной собаке. Что он тогда говорил? Вот и вспоминай теперь. Ах да!

— Он крикнул, что Анна — собака баскервилей, — сообщил я. — Может она ему не нравилась раньше. Что это нам даёт?

По непроницаемому лицу старика невозможно было угадать ход его мыслей. Однако сомневаться в том, что его мозг работал не хуже самого современного компьютера, не приходилось. Иначе бы он не был тем, кем он был.

— Он так её и назвал? — внезапно очнувшись, уточнил старик.

— Не совсем, — поморщился я лицом Ника, ибо мне уже начали надоедать эти глупые расспросы. — Я уже уходил тогда. Он крикнул: «дурак», потом помехи, «Анна», снова помехи, затем «собака баскервилей».

На этот раз, казалось, мой собеседник замолчал надолго, полностью погрузившись в собственные мысли. Я вздохнул с облегчением и даже слегка подбодрил пленённого в собственном теле Ника.

— Потерпи, малыш, — сказал я ему, — скоро всё для тебя закончится. — Но сообразив, как зловеще это прозвучало, поспешно добавил: — в лучшем смысле. Ты вновь вернёшь себе тело и воспользуешься им, чтобы вознаградить влюблённую в тебя медсестричку!

Мне показалось, или Ник захныкал? Вот только этого и не хватало. Нам сейчас, возможно, предстоит битва (недаром же старик всех своих бойцов вызвал), а в моём сознании плачет до смерти запуганный юноша! Да я две трети силы и ловкости потеряю при таком эмоциональном раздвоении.

— Заткнись, парень, только не сейчас, — зашипел я.

Шипел, судя по всему, вслух.

— Успокаиваешь свою личинку? — Усмехнулся старик. — Скажи, пусть не дрожит. Смерти он не увидит, как и любой из нас. Пуля, которая свистит — не твоя.

— Вы нас прямо-таки успокоили, — позволил себе съехидничать я.

— Его, а не вас, — проскрипел в ответ тот.

А спустя минуту он уже принялся активно раздавать команды. Судя по всему все его подразделения, как гражданского, так и боевого назначения всю дорогу находились с ним на прямой связи. Не удивился бы, если и Софи сею минуту стояла в своей комнате напротив микрофона по стойке смирно с наушниками на прелестной головке, ожидая приказов своего престарелого тирана.

— Перевести оговоренную сумму на счёт Центра, — голос старика внезапно обрёл юношескую твёрдость, от старческого дребезжания не осталось и следа.

— Уже выполняется, хозяин, — отозвалась преданная стерео система внутри автомобиля, вновь оглушая нас с Ником.

— Мне необходимы подтверждающие документы.

— На вашей электронной почте, сэр, — без всякого промедления рявкнули динамики. — Распечатать?

— Нет.

— Переслать копию в Центр?

— Я сам отвезу. Павлик!

Со всех сторон едва приглушённый звук мощных моторов, слышна даже тяжкая работа подвески на трещинах и ухабах с довоенных времён не ремонтированного асфальта. И сквозь этот шум голос командира организации, с которой угораздило меня связаться.

— Мы уже близко. Будем раньше вас.

— Хорошо. — В голосе ни нотки одобрения, поощрения своих сотрудников за беспрекословную исполнительность. Словно он командует группой бесчувственных роботов, а не живыми людьми. Пока ещё живыми, подумал я.

— Нам снять посты? Или штурмовать с хода? — Голос Павлика также бесстрастен. Но это мне уже ближе. Приказы не обсуждаются.

Старик медлит. Где-то в глубине его черепной коробки, обтянутой по-старчески пятнистой кожей, работает мощный, как сотня тысяч компьютеров мозг. Я даже начинаю верить, что нашего с Ником вмешательства не потребуется, ибо тут задействованы такие мощные силы, на фоне которых мы — лишь мелкая пыль, осевшая на ботинках сильных мира сего.

— Нет, — прервав свои таинственные размышления, отвечает, наконец, наш вождь, — Центр окружить, но так, чтобы не бросаться в глаза охране. Как только я войду внутрь…

— Хозяин! — голос полон неподдельного беспокойства и тревоги. — Вы войдёте внутрь один? Без охраны?