Оракул прошлого

Плачь, справа от меня внезапно прекратился, почти под потолок ударила белая стрела, внезапно вспомнившего о своих обязанностях администратора. На всех стёклах в зале срезонировал его фальцет:

— Да что здесь происходит?

Вот уж, чего объяснять я совершенно не собирался.

И напрасно, ибо, как случается в дешёвых водевилях, объяснить всё взялась, посчитавшая себя дважды обманутой, Лана.

— Мы только хотели позвонить, — вертя чрезвычайно красивой головкой по сторонам, громко кричала она, вцепившись розовыми отточенными коготками в воротник своего худосочного визави.

Вот теперь действительно, и старичок, отбросив журнал, и уборщица, обронив лейку, из которой на плитки пола продолжала литься вода, обратили, наконец, внимание на безобразие, происходившее у них под самым носом.

Зачем-то подмигнув девушке, я рванулся через вертящиеся двери наружу, навстречу свободе и шоссе, перебежал его под самыми колёсами огромного рефрижератора, едва не погибнув, скатился под откос и замер.

Догонять меня никто не стал. Сквозь стеклянную витрину я видел только, как администратор допрашивает заплаканную уже серьёзно дюймовочку. Но делал он это корректно, рукам воли не давал, а значит, и вмешиваться мне никакого смысла не было. Никто даже не смотрел в мою сторону.

Убедившись, что погони не будет, я лёг на спину и просто стал ждать. Но тут неожиданно возбудился Ник, которого я то ли забыл полностью отключить, то ли он сам вырвался из темницы, где ему полагалось находиться.

— Как вы могли? — запричитал он. — Девушку… Да вы! Да я! Немедленно верните мне моё тело!

— Заткнись, — подумал я, потянувшись. — В коем-то веке выдалось вот так просто полежать на травке. Ты дурак, ты не ценишь вот такие минуты, когда ход сделан, и ближайшая перспектива от тебя не зависит.

Не стоило, правда, забывать, что тело-то было его, а моё лежало на столе в заблокированной лаборатории и готовилось умереть вместе со всеми остальными запертыми там сотрудниками.

Любопытно, вдруг подумал я, а как это произойдёт? Моё тело там погибнет от удушья, но разум мой здесь! Питается кислородом, мыслит, а значит — существует! Нет, моё «я» не погибнет со смертью тела, как я уже успел убедиться на примере доктора Цейтлина. Но куда деваться мне после, если такое развитие событий обретёт реальность? Мне совершенно претила роль бесплотного духа. Да и как долго мне удастся эту роль играть без аппаратуры дока?

Нет. Выход для меня только один, и упускать его стало бы величайшей ошибкой в моей короткой и беспокойной жизни.

Прервав такие, грозившие уже взбунтоваться мысли, в теле уже бунтовавшего Ника, взвизгнули тормоза, и напротив главного входа в санаторий, за стеклянной витриной которого продолжался допрос моей помощницы по побегу, резко затормозило жёлтое такси. В ту же минуту распахнулась задняя дверца, и молодой человек, похожий на манекен в костюме, придерживая одной рукой короткий автомат, явно тяготивший его плечо, ступил на асфальт. Его великолепные туфли проделали по грешной земле всего два с половиной шага, и их обладатель легко запрыгнул на место рядом с водителем, оставив заднюю дверцу открытой.

Уговаривать меня дважды было излишне. Я, подобно спринтеру, рванулся из своего укрытия и, повергнув в шок наблюдавших за странными событиями на дороге Лану, администратора и старичка с уборщицей, словно вихрь ворвался на ещё тёплое от задницы манекена с автоматом заднее сидение. Машина рванула с места едва ли не раньше, чем я в ней очутился полностью. Готов биться об заклад, что под этим капотом стояло нечто гораздо более мощное, чем стандартный движок.

Санаторий быстро исчез позади, спутники молчали, и мне пришлось брать инициативу в свои, вернее в Никины руки.

То, что мы едем совсем не в сторону загородного дома отца Сержа, я понял сразу. Да и на путь к пристанищу «мирового правительства» дорога не походила. И это начало меня нервировать.

— Парни, — как можно тревожнее произнёс я, — убить меня вы и там могли. Куда вы меня везёте?

С таким же успехом я мог бы допрашивать египетского сфинкса. Эти люди не просто умели молчать, они умели молчать выразительно. Так, как молчит доктор, размышляющий, как лучше вам сказать о скорой кончине от рака. Вы ещё не умерли, но, глядя на доктора, читаете по его глазам собственный приговор.

Ладно, будем думать. Не убили сразу, значит, им нужна информация. Не допросили на месте, значит, нужна секретная информация, которую слышать посторонним вредно для личного здоровья. Старик организовал всё это, значит именно ему информация и необходима. Можно расслабиться — убивать нас не станут.

Глава 4

Это было так эффектно обставлено, что я даже пожалел о своём пребывании в теле недотёпы Ника. На крутом повороте автомобиль казалось-бы случайно занесло, и он почти повис над обрывом. Дверца справа открылась, и меня потеснил тот, кого я раньше видел только глазами Софии и Сержа. Следом втиснулся ещё охранник.

— Такая прыть в вашем возрасте, — попробовал пошутить я.