Оракул прошлого

Этот вопрос оставим на будущее, которое теперь, выходит, стало нашим прошлым. И этот, и ещё многие другие… Если вернёмся. В чём я, получив, наконец, зрение, сразу засомневался, стоило только оглядеться.

Наш носитель, к нервной системе которого я ещё не успел полностью подключиться из-за сумбурности предыдущих минут, уже не шёл по коридору, а остановился. Он оказался лицом к лицу с тем, кого я здесь менее всего ожидал встретить — с Шефом.

Разумеется, это был весьма похудевший, и очень помолодевший человек. Однако, несомненно, это был Шеф собственной персоной. И я тут же вспомнил напутственные слова того, в чьём теле я теперь прибывал, о встрече со знакомыми людьми.

— Дружище, меня срочно требует представитель инвесторов, — произнёс очень знакомым голосом молодой Шеф. — Вы случайно не в курсе зачем? Проект ещё требует доработки. Что, в конце концов, за спешка?

Я чуть не лишился сознания — единственного, что у меня сейчас было, когда мой «скафандр» ответил без моего участия:

— Вы-то чего переживаете, Гроздецкий? Вы же всего лишь администратор! С вас наверняка потребуют отчёт о расходовании канцелярских скрепок.

Вот так и узнаёшь секреты собственной компании. Я никогда не знал, да и не интересовался ни именем, ни фамилией Шефа. На протяжении всей моей службы в Центре, он был для меня просто Шеф.

Посетила ещё одна мысль. Гроздецкий, которого я сейчас видел глазами молодого Прорицателя, совсем не тянул на Шефа, каким я того знал. Это был вовсе не габаритный, хотя и явно склонный к будущей полноте мужчина, с невинным взглядом и в недорогом костюме, купленном где-то на местном рынке. Сложно было поверить, что всего через два десятка лет из него может получиться мудрый хозяин могущественного Центра, бросивший вызов самым сильным мира и того и сего.

— Хоть бы раз ответили без сарказма, — буркнул будущий Шеф и пошёл своей дорогой, знакомым движением левой руки почёсывая себя за ухом, как он будет делать всегда в минуты волнения.

Однако я увлёкся. Меня можно понять. Ведь одно дело знать о том, что увидишь в прошлом, и совсем другое — увидеть. Я отвлёкся, а пора было брать нервную систему молодого Оракула в свои руки.

— Не торопись, Дэн, — неожиданно услышал я подобный скрипу несмазанных колёс голос Старика.

Неужели и он здесь? Но я совершенно не ощущал чьего-либо ещё присутствия помимо своего и доктора Цейтлина.

— Вы это слышали? — На всякий случай поинтересовался я у Дока.

— Разумеется, — безмятежно подтвердил тот, — а что?

Да, собственно, ничего особенного, подумал я. Просто наш вояж каждую минуту обрастает всё новыми участниками, и становится похож на коллективную прогулку. И ещё меня раздражало то, сто Старик умудрился присутствовать инкогнито. Как ни старался, я так и не смог его ощутить рядом с собою.

— Не психуй, Дэн, — скрип пропал из голоса, и он вновь звучал чисто и молодо, как тогда у радужного тоннеля. — Я же поддерживаю связь с этой стороны, и естественно всё вижу и слышу. Прошу, не торопись. Оглядись вначале. Время до начала эксперимента есть.

— Откуда вы это знаете? — С подозрением спросил я.

— От Прорицателя, разумеется.

— Так и он всё видит? — Ужаснулся я, представив, что должен чувствовать человек, наблюдающий за тем, как кто-то посторонний использует его тело.

Я не услышал, но всем сознанием ощутил, что Старик гадко так улыбается в эту минуту. Видимо, это мне передались те самые мысленные образы, о передаче которых он рассказывал нам, описывая свой дар.

— Не волнуйся, Дэн, — голос Старика снова лишился скрипучих интонаций и помолодел, — он великодушно отвернулся. Но, если понадобится, то всегда готов помочь вам советом, — поспешил он добавить.

Меня душила бессильная злость на своих партнёров. Я понимал, что это неправильно, но поделать ничего не мог. Когда привыкаешь работать один, и полагаться только на себя, то куча советчиков, пусть даже и крайне полезных при данных обстоятельствах, превращается в постоянный раздражитель.

И, тем не менее, они были правы. Прежде чем лезть в драку, надо бы было изучить обстановку и расстановку сил. Пусть молодой тогда ещё не Оракул идёт пока своею дорогой, а мы оглядимся. Узнаем, кстати, а кем он сам тогда был, и какое участие в истории принимал. Не удивительно, что он отвернулся.

— Так, где мы сейчас? — Голос Дока оторвал меня от размышлений. — Не забывай, что теперь не вижу я.

Мне стало крайне неудобно перед ним, но, не взяв под полный контроль нервную систему «скафандра», я не мог ничего поделать. Пока моему партнёру придётся довольствоваться моими комментариями.

— Всё ещё идём, — сообщил я ему. — Тут какая-то странная суета. Подозрительно много сотрудников носится по коридору, словно угорелые.

— Готовится нечто очень крупное и серьёзное, не иначе, — подтвердил очевидное Док. — А сколько, говоришь, до начала эксперимента?

— Ничего я про это не говорил, — невольно огрызнулся я. — Простите, Док. Вырвалось.

— Так сколько до начала? — обратился я к невидимому и неощущаемому Старику. — Поинтересуйтесь там у нашего краеведа.