Орангутан и Ваучер (сборник)

Хотя многие герои Шукшина, да наверняка и сам он, стремились к патриархальному образу жизни русской деревни, но национальный вопрос они решали по-своему. Они не били себя в грудь и не кричали, что они русские. Сила была в национальных характерах: добродушных, упрямых, неистовых, порой чудаковатых. А если жестоких, то только в безвыходности жизненной ситуации. В этом Шукшин близок Ф. М. Достоевскому.

1970-е

Встречи с Владимиром Высоцким

Мне всю жизнь внушали – сначала в Школе-студии МХАТа, где я проучился два с половиной года, потом в ГИТИСе, потом в кино, потом в литобъединении, что искусство – это не фотография, не зеркало. Мол, все, как в жизни, да не так.

Вот этим самым «да не так» мы загубили не одну сотню, а, может быть, и тысячи талантливых людей. За этим самым «да не так» прятались и кровожадно хозяйничали все командно-административные управления от искусства.

Они воспитали в своем «сплоченном коллективе» таких «гениальных» писателей, как Леонид Брежнев. Мыслимо ли было об этом сказать лет пятнадцать назад? Но Высоцкий уже тогда говорил:

А люди все роптали и роптали,
А люди справедливости хотят:
Мы в очереди первые стояли,
А те, кто сзади нас, – уже едят…

Высоцкий был впереди честных, принципиальных поэтов, отражающих нашу жизнь, как в зеркале, без всякой косметики, парадности, моды. А те вершители поэзии и прозы, которые не пропускали в печать его рукописи, отличались противоположным. Их и сейчас тьма. На них невозможно смотреть, их трудно слушать. Они сжигают свои души не над рукописями, не над тем, чтобы их поняли простые люди, а над тем, чтобы заполучить другое место в издательстве, журнале или в каком-нибудь литературном учреждении. Если их читают, то лишь только потому, что уж очень интересно, как писатель одного журнала (не буду уточнять, чтобы не разжигать ненависти) дает в ухо писателю другого журнала, и как тот будет отбиваться.

Высоцкий также, как и поэт Николай Рубцов (его современник), не принадлежал к таким поэтам и писателям.

Он работал без корысти, от чистого сердца, и утверждал прежде всего свое слово, его глубину, нерв, музыку, а не свое положение или власть, как это многие делают, чтобы потом посредством ее вещать на весь мир пустые слова.

На теле общества есть много паразитов,
Но почему-то все стесняются бандитов.

В. Высоцкий

Смешно и грустно. Но, видимо, иначе нельзя было ворваться в прилизанную жалкую литературу того времени, а может, и сейчас невозможно войти в нее по таланту?

Я считаю, что литература, да и все искусство наше, несмотря на все усилия перестройки, пока что оторвано от народа и служит только ее отдельным влиятельным группировкам. Например, Александру Малинину пришлось состязаться на конкурсе в Юрмале, где он каким-то чудом взял первое место, завоевав зрительские симпатии, затем работать в театре Аллы Пугачевой и только после этого мы услышали несколько песен по телевидению и узнали, что есть на свете удивительный певец с прекрасным народным голосом, крепким сибирским нутром.

Возникает вопрос: он что, до всех этих перипетий был глухонемым или в Сибири, в избушке у Лыковых отсиживался? Или мы совсем оглохли и, кроме Майкла Джексона, ничего не видим и не слышим, и уж куда нам до своих народных талантов?

И в самом деле, нам мало чего другого показывают, особенно по телевидению, а если и показывают, то опять же в сильно обезображенном варианте того же Майкла Джексона (в советской интерпретации). А сколько их на нашей родной земле, малининых, поет! Может, изливают они сейчас свои души по подворотням оглохшей России, и слушают их какие-нибудь бичи да алкоголики. А мы в это время смотрим по телевизору коммерческих «звезд» без голоса и без души, но с богатыми мафиозными спонсорами.

Боже, дай силы противостоять засилью командно-административного метода правления.

За две недели до смерти Высоцкого Союз писателей разбирал его заявление о приеме в Союз. И ему было отказано. В десятитысячной армии писателей не нашлось одного места. Как жестоко! А ведь его слушали миллионы людей. И прежде всего не как певца-композитора, а как поэта с ясным умом, большим сердцем, неистовой страстью. Жуткая ситуация вышла: людям нравятся его песни-спектакли, песни-исповеди, песни с замечательными стихами, а Союз писателей безмолвствует, издавая огромными тиражами поэзию «ты мне напечатаешь, я – тебе». По-моему, в писательской среде чиновников-ловкачей больше, чем там, где еще не научились писать грамотно, тем более, что деньги они получают от авторского листа: чем больше авторских листов, толще книга, тем крупнее гонорар, а будут ли читать книги-кирпичи – им все равно, на гонорар не влияет. А если еще у такого писателя свои критики и редакторы собутыльники, то он в «полном законе». Все типографии на него работают, вся бумага ему, и не суйся кто другой в его кормушку.