Оранжевая собака из воздушных шаров. Дутые сенсации и подлинные шедевры: что и как на рынке современного искусства

«Давний друг» Ларри Гагосян  – один из ведущих арт-дилеров в мире и с точки зрения влияния, и в плане количества галерей или годовых продаж. Галереи Гагосяна находятся в Нью-Йорке, Лондоне, Париже, Лос-Анджелесе, Риме, Женеве, Афинах и Гонконге. Гагосян представляет семьдесят четыре художника и «работает» еще с двадцатью девятью  – это значит, что он «делит» их с другими дилерами. Продажи его галерей по всему миру составляют 1,1 миллиарда в год, по 3 миллиона каждый рабочий день. На его долю приходится 2 процента всего мирового рынка современного искусства и 10 процентов верхнего сегмента этого рынка.

Основная претензия Перельмана в «деле Попая»  – предположение, что бренд Гагосяна, добавленный к бренду художника, означает постоянный рост цен. В остальном не очень понятно, как истолковать власть Гагосяна, когда речь заходит о таком знающем и состоятельном коллекционере, как Перельман. Власть крупного дилера  – это возможность игнорировать коллекционера, желающего приобрести работу, или сместить его в конец листа ожидания, если речь идет о модном художнике. В отношении коллекционера масштаба Перельмана это вряд ли осуществимо.

В первом иске от мая 2010 года Перельман утверждал, что его арт-фонд обязался выплатить Гагосяну 4 миллиона долларов частями по 800 тысяч за гранитного «Попая» работы Кунса. Скульптуру планировалось выполнить в трех экземплярах, данный конкретный «Попай» шел под вторым номером. Расчетной, но не гарантированной датой поставки был декабрь 2011 года. Как и все последние скульптуры Кунса, эта тоже была продана заранее, до начала изготовления. Кунс дал Гагосяну право продать первый экземпляр, второй должна была продать нью-йоркская галерея Зоннабенд. Имя посредника для третьего экземпляра не раскрывалось,  – возможно, речь шла об агенте.

Впоследствии открылось, что на момент подписания договора о покупке с Перельманом Гагосян уже продал экземпляр, закрепленный за ним. Гагосян приобрел экземпляр галереи Зоннабенд через две с половиной недели после выполнения договора продажи с Перельманом. Условия, на которых галерея продала скульптуру Гагосяну, были раскрыты в ходе судебного разбирательства. Они были идентичны условиям оплаты в договоре с Перельманом: 4  миллиона выплатами по 800 тысяч.

В январе 2012 года, восемь месяцев спустя после договора о продаже «Попая», Гагосян раскрыл Перельману новый пункт своего контракта с Кунсом. Дилер соглашался возвратить художнику 70 процентов прибыли от любой перепродажи третьей стороне по цене выше изначальной цены реализации. Условие сохраняло силу в течение двух лет после подписания контракта с Кунсом. В течение последующих пяти лет перепродажа через Гагосяна подразумевала выплату Кунсу 50 процентов.

В договоре о покупке галереи Зоннабенд также содержалось положение о «70 процентах возврата с перепродажи». После покупки оно становилось обязательным и для Гагосяна. Кроме того, договор с Зоннабенд также позволял Кунсу изменять дату окончания работы над «Попаем» «в силу производственных задержек или иных причин».

По утверждению Перельмана, узнав, что Кунс не успеет доделать скульптуру в срок, он решил поменять ее на картину. Довод Перельмана состоял в том, что «Попай» стоил 12 миллионов долларов в готовом состоянии. Предварительная оценка оказалась заниженной как минимум на 50 процентов. Перельман попросил у Гагосяна кредит от 4 до 12 миллионов долларов на возвращение скульптуры, чтобы отразить тем самым период владения ею. По сути, Перельман хотел быстро продать скульптуру и получить доход, пока Кунс еще продолжал над ней работать.

Гагосян сказал Перельману, что не намерен возвращать себе права на «Попая», пока действует соглашение о разделении прибыли. По утверждению Перельмана, Гагосян знал, что Перельман покупает работы в качестве инвестиций и может захотеть быстро сбыть «Попая». Перельман также заявил, что покупать работы Кунса у Гагосяна было предпочтительней, цены продаж через другие каналы были ниже, а соглашение о возврате не позволяло ему (Перельману) получать лучшую возможную цену при перепродаже.

Перельман утверждал, что Гагосян использовал соглашение о разделении прибыли с целью оправдать стоимость «Попая» при обменной сделке размером «всего» в  4,25 миллиона. Гагосян перепродал опцион неназванному покупателю за 4,5 миллиона, ссудил 4,25 миллиона Перельману и предположительно перечислил либо 350 тысяч (70 процентов от полумиллионной прибыли), либо 175 тысяч долларов (70 процентов от 250 тысяч) Кунсу.

Согласно решению судьи Верховного суда штата Нью-Йорк Барбары Капник, хотя Перельман и мог предполагать, что сможет продать «Попая», ничто в ситуации изначальной продажи не подразумевало необходимость вовлекать в процесс Гагосяна. «Де-факто нарушение истцом контрактных обязательств позволяет предположить, что, рассматривая ситуацию в ретроспективе, [он], судя по всему, заключил убыточную сделку»^[54],  – резюмировала Капник.