Орда (Тетралогия)

Как Баурджин подумал, так и сделал — резко свернув с тропы, протиснулся сквозь ореховые заросли, ещё безлистные, голые, и углубился в лес дальше, в самую чащу — нехоженую, буреломную, с густыми мохнатыми елями. Или то были лиственницы? Пройдя по лесу километра с полтора — бежать тут не было никакой возможности, да и силы уже иссякли — юноша замер, прислушиваясь. Да, кажется, с тропы донеслись голоса. Кто-то перекрикивался… И крики эти удалялись обратно к горам! Значит, нет там охотников, точно. Но и возвращаться в предгорья не стоит — наверняка там выставили засаду. Однако не ночевать же в лесу — холодно да и сыро ещё. К тому же — и голодно, все припасы — сухое молоко и вяленое мясо — остались с лошадью, в перемётных сумах. А неплохо было бы сейчас перекусить! Баурджин сглотнул слюну и помотал головой, отгоняя навязчивые мысли. Прошёлся по чаще километра два. Потом свернул к тропе — вот, вроде бы она там должна бы проходить, вот за той ёлкой… Нет? Ну, значит, за той сосной. И там нету! И там… И вон там! Одни буреломы да чащи!

— Поздравляю вас, товарищ генерал, — сам над собой поиздевался путник. — Вы, кажется, чуть-чуть заблудились. Так, слегка… Эх, разведка, ититна мать!

А между тем небо над головой уже синело. Солнце, правда, ещё светило… вроде бы… где-то там, за горами… Эх, костерок бы сладить! Спичек бы… Ага, спичек! А это что болтается на поясе? Железная пластинка, камень — что это, как не огниво? А ну-ка, товарищ генерал армии, принимайтесь-ка за работу — добывайте огонь. Хотя, может, всё ж таки выждать? Как гласит старая солдатская мудрость — лучше быть грязным и голодным, чем чистым и мёртвым… или там, пленным. Наверняка преследователи не будут ждать долго — но ночку вполне могут и просидеть, надеясь на предательский костерок. А ну, зажгите его, зажгите, товарищ генерал, что ж вы…

Баурджин потянул носом… чем-то ведь явно пахло! Вроде бы жарили что-то — мясо или грибы. Нет, грибы, пожалуй, ещё рановато. Значит, мясо. Или птицу — упитанного такого рябчика! И в стороне, противоположной от той, где находились преследователи.

Беглец и сам не заметил, как ноги, словно сами собой, уже несли его на вкусный запах готовящейся пищи. Манящий запах этот постепенно становился все отчётливей, лес явно светлел, становился реже, пока наконец и вовсе не кончился, вернее — расступился, окружив небольшую вполне симпатичную полянку с журчащим по её краю ручьём. Баурджин глянул на полянку — и замер, увидав у ручья… сияющую золотой парчой юрту… Наверное, ту, о которой и рассказывал давеча Гамильдэ-Ичен. Мол, демон там какой-то должен быть, в этой юрте. А что нам, фронтовикам, демон? Видали мы демонов на Четвёртом Украинском — куда там всей нечисти! А, говоря конкретно, демон — есть ненаучный факт, с помощью которого церковники объегоривают несознательное население в корыстных целях. Ну уж советского генерала, да к тому же — фронтовика-разведчика — объегорь попробуй! Не родился ещё тот демон!

Так рассуждал Баурджин — генерал Дубов, — чувствуя где-то глубоко в подсознании импульс жуткого страха — он словно бы кричал: беги, беги, беги!

Юноша усмехнулся:

— Ага, сейчас, побежал! Надоело уже сегодня бегать-то? Что я, нормы ГТО сдаю, что ли? А ну-ка зайдём, попросим чайку переночевать!

Решительно шагнув к юрте, Баурджин дёрнул вверх полог:

— Мир вашему дому!

Глава 9 Девушка из золотой юрты Весна 1196 г. Горы Хангай

Я родился владетелем юрты, что с лебедем сходна,

В дымник облако белое смотрит легко и свободно,

И очаг, будто сердце влюблённое, жарко пылает…

Б. Явуухулан

Никто не ответил, и Баурджин, тряхнув головой, повторил приветствие. Странно, но, похоже, юрта была пуста. Интересно, где же хозяева?

— Мир и тебе, незнакомец! — внезапно произнесли за спиной.

Юноша обернулся и вздрогнул, увидев перед собой зеленоглазую красавицу с длинными золотистыми волосами, стянутыми серебряным обручем. Красавица — по виду ровесница Баурджина, а если и постарше, то ненамного — улыбнулась и жестом пригласила войти.

— Только после вас! — галантно поклонился юноша.

— Как хочешь, — войдя в юрту первой, незнакомка обернулась: — Ну, что ж ты стоишь? Заходи, будешь гостем.

Гостем — это хорошо. Баурджин никак не мог сейчас взять в толк — кто эта девушка? Монголка? Найманка? Кераитка? Или, может быть, китаянка? Златовласая, что не очень-то частое явление для этих Богом забытых мест. Хотя, скажем, среди найманов иногда встречаются светловолосые, и не так уж редко, пример тому — сам Баурджин. Но всё равно — странно. Здесь, в окружённом дикими горами лесу, и — одна. Как ей не страшно?