Орден

— Вроде считается, что я дико поступил, не по закону. А как с таким жить? Невозможно. Тот, кто подобного не ощущал, не поймет. Законами у нас честь не предусматривается, всем роль пешек выписали. Так-то, сэры!

Божко непонятно как ориентировался на ночных деревенских дорогах, но мимо ворот кладбища все-таки едва не проехал, наверное, задумавшись.

Лев, отчетливо видевший все вокруг, уверенно пошел к воротам. Божко и Ангел за ним. Только Чаплин неуверенно топтался возле машины.

— Кирдык-кишлак, — самодовольно сказал Ангел. — Эй, Чаплин, где тут твой знакомый обитает?

Его голос звучал уверенно. Ангел явно бравировал особым рыцарским равнодушием к страху.

— Да вроде в той стороне, — неохотно показал Чаплин. — А если точнее, хрен его знает, где-то в этом районе.

Божко сейчас ходил среди могил, освещал их фонарем. Издалека Льву его голова с густыми бакенбардами казалась особенно большой.

— Лев у нас уникум, — сказал Божко. — Раз он в темноте видит, может, приметит, выявит сейчас фото.

— Уже выявил, — сказал Лев. — Вон он, рядом с тобой, правее.

Только что заметил на одной надгробной плите изображение лица. Того самого, которое видел недавно. Чаплин говорил, что мертвеца похоронили не так давно, но трава на могиле уже успела вырасти. Не видно венков и цветов, наверное, хоронили наспех, закапывали без особых изысков.

Божко осветил портрет:

— Он это?

— Он, он, — ответил Лев. — Только на фото посвежее выглядит. Сейчас сдал.

Чаплин сейчас стоял на аллее, среди могил, неуверенно оглядываясь. Пытался смотреть в темноту невидящими глазами. Божко, освещая фонарем, разглядывал камень, с которого смотрело хмурое лицо:

— Думал, что он здесь ходит с куском петли на шее. И ямы на могиле нет — может, уже вернулся и закопался? Ну ладно, жаль, что не повстречались. Пожалуй, пора возвращаться.

— Конечно! Давно пора, — сразу поддержал его Чаплин.

* * *

— Держи, держи его, — крикнул Чаплин, показывая на пробегающую мимо собаку. — Это вампир! Он в пса превратился!

Засмеялся, довольный собой. Опять пошутил. Чаплин так убивал время в этих ночных патрулях — все пытался пугать Льва вампиром.

— Ты как ребенок, блин! — проворчал Лев.

Где-то вдалеке мелькнула между домами знакомая машина — автопатруль ордена. Таких сейчас на улицах появилось много. Все надеялись, что удастся схватить убийцу за делом, на месте преступления. А Лев и Чаплин должны были ходить пешком, по дворам и недоступным транспорту трущобам.

Оказалось, Чаплин считает себя человеком ловким, пронырливым и иногда, хвастаясь, называет себя Остапом Бендером. Чаплин все вспоминал институт релестроения, где работал снабженцем, свои подвиги там, величая себя старым снабженцем.

— А мое увлечение, хобби — это значки и ордена, — говорил Чаплин. — И отец у меня всю жизнь, до своего последнего дня их собирал. Жаль только после его смерти сестра меня кинула…

Хотелось рассказать анекдот про старого еврея, который перед смертью продал часы сыну, но Лев сдержался, промолчал.

— А теперь помимо орденов в моей жизни возникла криминалистика. Типа, детективное дело, — продолжал говорить Чаплин. — Все ищут этого убийцу, бегают, звонят друг другу, бумаги пишут, а я знаю кто он. Его жизнь и обычаи, адрес, даже телефонный номер. И вот я лично сам его поймаю. Ну и ты заодно! Я знаю, убийца — это вампир, ты его видел. А в ордене не верят, смеются с меня.

Чаплин признавался, что ему нужна не слава внутри ордена, не какие-то честь и почет, а от этого ордена великая премия. Много — много денег. Не раз говорил об этом. Чаплин часто сводил любые разговоры к деньгам.

— Поймаю вампира, получу мешок серебра и сразу куплю себе крутейшую тачку, — все говорил он. — Тачилу. Тачиленцию.

— То есть автомобиль, — не выдержал Лев. — Вот новое поколение! Скажи еще тачилинцетту.

— Надо запомнить, — задумался Чаплин.

Они вошли в недавно появившийся двор между двумя уплотнительными домами.

— Спите граждане! В городе спокойно, — монотонно выкрикнул Чаплин, кажется, подражая средневековому стражнику.

Опять веселился. И как всегда чему-то непонятному.

Скоро должно было наступить утро — час вора.

— Хорошо сейчас. Никаких джигитов теперь нет, — сказал Лев, глядя на пустое пространство между домами, безлюдную детскую площадку с неподвижными качелями и безлюдные тротуары.

— Зато вампир есть! А я его хорошо знал. Когда в снабжении работал, он через меня товар, материалы нашему институту сбывал. Электроды разные, проволоку, то-се. Брал с него долю малую. Он, этот вампир, раньше, когда еще нормальным был, где-то купил много дешевых электродов и нихромовой проволоки, менял их на заводе сантехоборудования на всякие раковины, унитазы и недорого их потом продавал. Так и жил. Он вообще-то лохом был, я даже кидал его пару раз. Только потом, наверное, кто-то укусил его. Да, вампиры — бич этих мест, — вздохнул Чаплин. — Я вот книжку Конан Дойла читал, он верил в этот потусторонний мир. Умный мужик был.

Откуда-то донесся непонятный грохот.