Орден

Глядя в окно, Лев вскоре увидел Эдуардыча и Леона, появившихся из арки дома напротив школы. Леон в чем-то почти зимнем, невысокий, чуть выше Эдуардыча. Наверное, его тезка, настоящий Наполеон был такого же роста. Сейчас среди снега, рядом с мелькающими прохожими, будто ставший особо чернявым. Тип цивилизованного цыгана.

Наконец, эти двое затоптались в прихожей.

— А тут еще один сторож, — сказал Леон, заглядывая в комнату. — Сидишь? Непонятно только кого вы здесь сторожите?

Этот вопрос тут задавали часто.

— Растряс все-таки тебя Эдуардыч на покаяние, — встретил Леона Лев. — А то помалкиваешь о своих успехах, темнишь.

— Успехов пока немного, — сказал Леон, оглядываясь. — Холодно здесь у вас. Чем ты занят?

— Все читаю летопись ордена. Читаю, шелушу слова. Есть интересные места. Могу прочитать вслух… Контроль основных производственных площадок… Контроль группы владельцев мажоритарного пакета, так… И не выговоришь вслух даже трезвым. Офисные помещения разгромлены. Вернуть конфликт в юридическую плоскость… Гендиректор в госреестр юрлиц. И прочая требуха!..

Леон стоял посреди сторожки, как будто не слушая его и потирая от холода руки:

— Ну а я вот что могу рассказать. Эдуардыч тоже все про этот рейдерский захват на хлебозаводе говорил. Я походил там, поискал старых работников, поговорил. Обошлось в несколько бутылок белого и пару вечеров, потраченных в пивной — недорого. Все хорошо помнят, как захватили завод, только слова «рейдер», как ни удивительно, никто не знает. Рейдеры — пираты перестройки, как их когда-то романтически называли. Ну да ладно… — Леон как будто строго пресек сам себя. — В общем, толпа нанятых отморозков пару дней окружала завод, шумела, грозила. Потом сломали ворота, ворвались с бейсбольными битами, с гиканьем разбежались по заводу. Разогнали охрану, вохровцев. Якобы срочно после того, через несколько дней собралось собрание акционеров, где будто бы единодушно проголосовали за новое прогрессивное руководство.

— Помню, ходил Набоко к нам в адвокатскую контору и рассказывал об этом во всех подробностях, — сказал Эдуардыч. — А дальше?

— Дальше… Некими, как говорится, негласными методами удалось установить состав бригады этих флибустьеров. Пятеро основных там было. Фамилии, клички называть не стану. Сейчас двое из них не то убиты, не то померли сами по себе. Один скрылся и сгинул где-то за границей. Еще с одним пока не ясно, не выявил его. А последний остался на хлебозаводе, в кресле Сергея Сергеевича. Обжился, врос там, только совсем недавно, неделю назад умер. Как Эдуардыч говорил, сам Набоко с захватом своего места, хлебного во всех смыслах, мириться не хотел. Бегал, жаловался. После этого с ним и с его семейством начались непонятки. Однажды вечером жена этого Сергея Сергеевича пришла домой и нашла супруга в коридоре. Видит, лежит там. Оказалось, что сильно напился и умер.

— Рядом с ним пустая бутылка из-под водки валялась, — сказал Эдуардыч. — Сообщаю в качестве свидетеля. Неимоверное количество спирта в крови у того нашли. Для этого он должен был литра три водки выпить, если не больше. Так судмедэкспертиза показала. Адвокат, у которого я работал, из интереса этим поинтересовался. При этом все говорили, что Набоко не пил. Много несоответствий в деле было.

— Эх! — сказал Лев. — Вот мы здесь ломаем головы, а мне кажется, что магистр все об этом деле знает. Знает, кто убийца и кого мы потом увидим, но молчит. Только наблюдает, как мы суетимся, и забавляется.

— Прямо сейчас наблюдает? — насмешливо спросил Леон. — Как Гудвин, великий и ужасный, некий заокеанский демиург?

Неожиданно запищал компьютер, в углу монитора замигало изображение конверта.

— Тебе кто-то пишет, — Леон нажал на кнопки на клавиатуре. — Ничего себе, с кем у тебя переписка!

Действительно, это было ничего себе. Лев прочитал.

Приветствую вас, оруженосец Лев!

НАСТОЯТЕЛЬНЫЕ РЕКОМЕНДАЦИИ: ЗАНИМАЙТЕСЬ СЕЙЧАС ТОЛЬКО ДЕЛОМ НАБОК!

Великий магистр

На всякий случай Лев прочитал это еще раз. Внимательно, будто в буквах внезапно появилось что-то особенное, великое.

— Опоздал магистр с этим наставлением, — сказал он небрежным тоном, делая вид, что ничего особенного не произошло. — Я самостоятельно плотно за этих Набок взялся. Вроде, стали заметны нитки, о которых когда-то Эдуардыч говорил.

Удивительно, но Эдуардыч и Леон отнеслись к событию со странным равнодушием.

— Как много мы всего наузнавали. Не знаем, только кто такой этот Танцор, — бесстрастно произнес Эдуардыч. Как будто ничего сейчас не случилось. — Впрочем, есть у меня один свидетель. Глядишь, он добавит что-то существенное к той картине, что нам раскрылась.

— А я признаюсь, едва не ухватил Танцора, но он опять ускользнул, — сказал Леон. — Удалось связаться с женщиной, которую тот пытался убить. Некая Широкополова, жена местного олигарха.

— А ее подруга сказала, что та очень высокомерна, с нами разговаривать не станет, — произнес Лев.