Орел-Девка

 -- Ничего... Ну, не тревожься, уговаривалъ онъ ее,-- вотъ, какъ ты поотдохнешь -- мы и тронемся въ путь, уйдемъ.

 -- Значитъ, ужъ и въ Винчгау идетъ молва обо мнѣ?... Ну-ко, на, глотни, авось успокоишься! сказала Валли добродушно-иронически и подала ей деревянную чашку, въ которой молоко было смѣшано съ водкой.

 Афра попыталась было привстать, но силъ у нея на это не хватило; тогда Валли, живо подойдя къ ней, присѣла на постель, приподняла ее одной рукой, обхватила и стала поить изъ чашки, какъ ребенка. Афра съ жадностью отпила немного молока, но такъ еще была слаба, что невольно склонилась головой на плечо Валли, которая сдѣлала знакъ Іосифу, чтобы онъ принялъ отъ нея чашку. Валли не хотѣлось тревожить Афры, и она терпѣливо сидѣла, стараясь не измѣнять положенія.

 Іосифъ устремилъ на нее задумчивый взглядъ; онъ видѣлъ, какъ она смирно сидѣла на постели, обхвативъ больную дѣвушку, и вдругъ простодушно проговорилъ:

 -- А вѣдь ты красива... Жаль вотъ только, что зла-то очень!...

 Валли зарумянилась, слегка вспыхнула.

 -- Какъ сердце бьется у тебя! сказала Афра:-- я даже черезъ плечо твое слышу, какъ оно стучитъ!..

 Тутъ она приподняла голову, почувствовавъ, что силы прибавляются, и взглянула на красивое, загорѣлое лицо Валли и ея большіе глаза. Валли тоже зорко оглянула Афру и нашла, что черты лица ея прелестны: она увидѣла такіе задушевные голубые глаза, бѣлокурые, шелковистые волосы -- и что-то враждебное шевельнулось въ ея сердцѣ. Валли бросила взглядъ на Іосифа и снова принялась копошиться, прибирать свое жилище.

 -- Будто это и въ самомъ дѣлѣ Валли -- Орелъ-дѣвка? обратилась Афра къ своему спутнику, желая убѣдиться въ этомъ; потому что ей какъ-то не вѣрилось, чтобы эта "ужасная" Орелъ-дѣвка оказалась такою доброю.

 -- Повѣрить трудновато, да вотъ она сама себя называетъ такъ, отвѣтилъ Іосифъ вполголоса.

 -- Да, и ты сейчасъ увидишь, что это вѣрно! воскликнула Валли въ порывѣ чувства собственнаго достоинства, шагнула къ двери, отворила ее и крикнула:

 -- Ганзль! а Ганзль! Гдѣ ты?

 Ганзль рѣзко-крикливо отозвался и, живо шарахнувшись съ крыши, влетѣлъ въ избушку.

 -- Ай, Боже мой, это что такое?! взвизгнула Афра, творя крестное знаменіе.

 Іосифъ вскочилъ и заслонилъ собою дѣвушку.

 -- А это -- орелъ. Я его еще птенцомъ достала изъ гнѣзда на утесѣ; вотъ меня и прозвали за это Орелъ-дѣвкой.

 И Валли съ такою гордостью посмотрѣла на своего воспитанника, какъ смотритъ солдатъ на отбитое имъ знамя,

 -- Поглядите-ка, какъ я его приручила: на волѣ онъ у меня гуляетъ, гдѣ хочетъ, и никогда меня не бросить.

 Посадивъ Ганзля на плечо, она расправила ему крылья, чтобы Іосифъ видѣлъ, что крылья не обрѣзаны.

 -- Великолѣпный орелъ! проговорилъ онъ, и его охотничій глазъ какъ-то враждебно-завистливо оглядывалъ эту роскошную, царскую добычу. Такую дичь ни одинъ охотникъ другому не уступитъ, а ужъ тѣмъ болѣе -- дѣвушкѣ. Вѣроятно, во взглядѣ его было что-то такое, что разсердило Ганзля, потому что онъ, свиснулъ по-орлиному, пригнулъ шею, взъерошилъ перья и уставился на Іосифа.

 Валли почувствовала, что птица завозилась на плечѣ особенно тревожно, и старалась успокоить ее, ласково гладя, приговаривая: -- Ну, что ты, что ты, Ганзль! Вѣдь ты всегда такой смирный!...

 -- Ага, почуялъ охотника! усмѣхнулся злорадно Іосифъ и дерзко протянулъ руку къ орлу, какъ-бы съ цѣлью стащить его съ плеча Валли, но тутъ Ганзль разсвирѣпѣлъ и внезапно обнаружилъ всю свою мощь: онъ развернулъ крылья, взлетѣлъ до потолка и оттуда ударилъ на врага. Ужасъ охватилъ Валли -- и она вскрикнула, а Афра забилась въ уголъ. Разсвирѣпѣвшій хищникъ, ударяя широкими крыльями, почти занялъ собою тѣсную хижинку и, уже не слушая своей хозяйки, такъ и наскакивалъ на Іосифа, наровя стукнуть его своимъ страшнымъ клювомъ и вцѣпиться когтями въ его бока. Вскорѣ уже ничего нельзя было разобрать: то кулаки мелькали, то крылья, перья летѣли во всѣ стороны, и если Іосифъ задѣвалъ рукой стѣну, то на томъ мѣстѣ ея появлялось темно-красное пятно...

 -- Ножъ! Эхъ, если-бъ ножъ мнѣ! вскрикивалъ онъ.

 Валли распахнула дверь.

 -- Уходи, бѣги, Іосифъ! Въ такой тѣсной конурѣ тебѣ не справиться съ нимъ!

 Но Іосифъ-медвѣжатникъ и не подумалъ бѣжать отъ орла.

 -- Нѣтъ! Чортъ меня побери, если я хоть на шагъ отступлю! воскликнулъ онъ.

 Бой еще длился съ минуту, наконецъ Іосифу удалось таки прижаться лицомъ къ стѣнѣ и желѣзными своими руками схватить крылья Ганзля. Схвативъ ихъ, онъ сжалъ животное съ такою исполинскою силою, что орелъ очутился какъ-бы въ тискахъ; однако все еще бился и рвалъ клювомъ его руки.

 -- Ножъ теперь! Ножъ вытащи мнѣ!.. Руки заняты -- не могу! крикнулъ онъ Валли.

 Валли, улучивъ минуту, сдѣлала по своему: она накинула на голову Ганзля толстое одѣяло и ей уже легко было потомъ связать ему ноги веревкой. Орелъ былъ совершенно обезоруженъ, Іосифъ швырнулъ его на землю, отошелъ и сталъ заряжать ружье.

 Упрямый, горделивый звѣрь бился подъ одѣяломъ, ёрзая по-полу.

 -- Это ты... что-же дѣлаешь? спросила Валли, удивленно взглянувъ на Іосифа.