Орлята Великой Отечественной…

Брата разыскал я в городе Вилейке. Жили, конечно, небогато, на каком-то чердаке. Но не вешали носа. Не раз заглядывал я в горисполком, нам помогали. И вот однажды председатель сказал:

— Зайди-ка вечерком, орденоносец, вот по этому адресу. (Ордена-то у меня не было, были медали "За взятие Кёнигсберга", "За взятие Берлина" и "За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.".)

Зашел вечером, как просили, и оказался в доме председателя. Так усыновили меня во второй раз, стал я Князевым Василием Алексеевичем, хотя от рождения — Сигалев Василий Петрович.

Ну а потом учеба — в школе, в педагогическом институте, в институте физической культуры. И вот уже двадцать пять лет работаю тренером. Сейчас старший тренер сборной юношеской команды Белоруссии по волейболу.

Валерий СУХОДОЛЬСКИЙ ПАМЯТЬ О ДЕТСТВЕ

На вокзал пришел весь пятый класс. Пришла учительница Анна Васильевна. Провожали Борю Кондратьева. На фронт, к отцу.

А он стоял среди них, на голове — пилотка с красной звездочкой…

Путь далекий — из Казани под Одессу. Год сорок четвертый. Ехал эшелоном с танкистами почти пять суток, потом на попутных подводах, грузовиках, потом пешком шел… Искал 1-й гвардейский Николаевский Краснознаменный укрепрайон, второй пулеметно-артиллерийский батальон, отца искал — старшего сержанта Кондратьева Сергея Ефимовича.

А получилось так. Остался мальчишка совсем один в Казани. Мать умерла еще в тридцать втором, отец, главный бухгалтер комбината, ушел воевать, а потом и старший брат Юрий стал красноармейцем. Переживал отец — один Борька. Решил просить командира, чтобы зачислили сына в воспитанники. Кондратьеву пошли навстречу.

В Казани мальчика вызвали в военкомат, сказали: к отцу поедешь, на фронт. Пошили форму, выдали справку: направляется в 1-й гвардейский Николаевский…

Свою часть он разыскал в тридцати километрах от Одессы. Пришел в штаб, достал документ, показал. Вызвали отца. На глазах у обоих заблестели слезы. А вокруг стояли солдаты.

И стал Борис Кондратьев нести службу во взводе связи. Перематывал катушки, крутил генератор, связь на линии восстанавливал.

Фронт отодвигался все дальше и дальше на запад, и вместе с батальоном шагал по военным дорогам Боря Кондратьев. Его сверстники перешли в шестой класс, а он с отцом и товарищами переходил одну границу за другой — Болгария, Югославия, Венгрия, Австрия… Ему знакомы Пловдив, Белград, Будапешт, Вена. Под Балатоном ударил фашист неожиданно, артиллерийский снаряд угодил в блиндаж связистов. Там находился и Боря Кондратьев. Засыпало их, и быть бы тому блиндажу могилой, да венгерская крестьянка собрала сельчан, откопали, спасли людей.

В австрийском городе Тульн на Дунае встретили отец с сыном Победу. Первыми о капитуляции Германии узнали радисты, друзья Бориса…

…Фронтовой снимок сделан в сорок четвертом году. Отец и сын сфотографировались вместе и послали фотографию брату Бориса, Юрию, авиатору. На обороте написано: "Юра! Тебе на добрую память о нас и об Отечественной войне. Сентябрь 1944 года. Папа и братка на Дунае".

Вернулись Кондратьевы в родную Казань. Сын окончил техническое училище, стал слесарем-монтажником. Потом получил специальность шофера. А отец Сергей Ефимович прожил недолго. Еще с гражданской войны мучила его тяжелая рана: в Туркестане в схватке с басмачами выбила красного командира из седла вражья пуля. Да и четыре года последней войны не прошли без следа. Умер отец в сорок седьмом.

Давно стал отцом Борис Сергеевич, дочка уже в институте учится. Живет и работает ныне Кондратьев в Москве. Он — водитель 1-го класса одной из столичных автобаз.

Когда мы беседовали с Кондратьевым, я спросил о людях, которые ему особенно дороги. Борис Сергеевич оживился, назвал тех, кто были ему и учителями, и добрыми старшими товарищами в те годы. Вот несколько фамилий. В первую очередь — командир батальона майор Воробьев. Погиб на Балатоне. А остальные живы. Это радисты Борисов Александр и Шалимов Михаил, это командир взвода связи капитан Толкачев, муж и жена Зимбицкие, лейтенант Богомолов.

Много лет хранит он самые лучшие воспоминания об этих людях. Мечтает о встрече.

Вячеслав ФЕДОРОВ ШЕЛ ВОЙНОЙ МАЛЬЧИШКА…

— Хорош! Ну хорош! — приговаривал добродушный дядька, вовсе не похожий на военного, если бы не латаная гимнастерка да мятые, из зеленого сукна, с ярко-красной окантовкой погоны на ней. Он резко поворачивал Мишку в разные стороны, причем тот никак не мог догадаться, куда в следующий момент его повернут, и был совершенно не готов к этому. Каждый раз при резком повороте у него больно отдавалось в шее, потому что голова поворачиваться запаздывала. Мишка терпел. Теперь он был военным. И форма у него была точь-в-точь, как у капитана Кондратьева — его второго, уже военного, отца.

Мишка стал сыном полка. Вернее, воспитанником автороты 362-й стрелковой дивизии, что входила в состав войск 1-го Белорусского фронта. Случилось это так.