Орлята Великой Отечественной…

Бывший юнга Узбек Идрисов — улыбчивый, веселый уфимец, земляк Ивана Ящука. Узбек начал службу юнгой-мотористом в бригаде торпедных катеров Балтийского флота. Кронштадтская газета "Огневой щит" 31 декабря 1945 года опубликовала о нем и его друзьях-катерниках стихи:

…За ними — двое из семьи
"Морских кавалеристов",
Вел каждый грозный бой,
Отважен и неистов…
На быстрых катерах
Для славы и победы
Несли они врагам на страх
Могучие торпеды!..

Узбек Идрисов награжден орденом Отечественной войны I степени и двумя орденами Красной Звезды, боевыми медалями.

О юнгах-уфимцах, комсомольцах сороковых годов, можно рассказывать бесконечно. Многие из них вписали в летопись славных дел комсомола Башкирии яркие страницы.

Вот еще одна судьба. Бывший юнга Глеб Фролов начал службу на Балтийском флоте. Боцман торпедного катера Фролов участвовал в разгроме вражеского конвоя из двадцати семи боевых кораблей и транспортных судов в Финском заливе. В этом бою ТК-16 потопил новейший фашистский миноносец. За мужество и отвагу юнга Глеб Фролов был награжден орденами Отечественной войны II степени, Красной Звезды и многими медалями. Теперь же у него самая мирная профессия — Глеб Фролов инженер-строитель. А Георгий Бриллиантов, отважный юнга-радист, — мастер-фотограф. Он с гордостью носит медаль Ушакова.

На груди у Геннадия Коновалова рядом с боевыми наградами орден Октябрьской Революции. Уфимец юнга Коновалов служил на Тихоокеанском флоте. За его плечами не только война, не только послевоенная морская служба, но и работа на дальних нефтяных промыслах Сибири, и учеба: десятилетка, техникум, институт. Геннадий Коновалов — признанный мастер своего дела. Он выезжал в Чехословакию — делился с чешскими коллегами накопленным опытом, помогал освоить новую для них отрасль — добычу нефти и производство нефтепродуктов. В составе группы советских специалистов принимал участие в строительстве нефтеперерабатывающего завода на Кубе.

Несколько иначе сложилась судьба юнги-североморца Константина Юданова. До конца срочной службы он нёс вахту на знаменитом эсминце "Гремящий". Но бывший юнга не ушел от флота и моря, еще больше сроднился с ним. Корабли, которые он ремонтирует, имеют притягательную силу и зовут к воспоминаниям о романтической юности. Для Константина Юданова стала таким воспоминанием песня. Да-да, песня! Суровая и нежная, широкая, как море, она набегает на вас, словно штормовая волна, и вы ощущаете ее силу:

Пусть волны и стонут, и плачут,
И бьются о борт корабля,
Но радостно встретит героев Рыбачий,
Родимая наша земля.

Двадцать пять лет Константин Юданов активно участвует в художественной самодеятельности Дворца культуры судостроителей. Он пропагандирует песни о моряках и море, о суровых годах войны. И песня по-прежнему роднит его с флотом.

Сколько лет прошло с военной поры! Куда только не бросала фронтовая судьба бывших юнг флота! Этапы пройденного ими пути можно опознать по яркой расцветке лент на орденских колодках. Ордена, медали… Они, медали, — скромные свидетели фронтового прошлого. Чеканка на бронзе: "За оборону Ленинграда", "За оборону Советского Заполярья", "За оборону Кавказа", "За освобождение Белграда", "За взятие Вены", "За взятие Кёнигсберга", "За взятие Берлина"… Действительно, этапы большого пути!

Валерий ШАМШУРИН МОРСКОЕ БРАТСТВО

Как Женька Ушаков попал на Соловки? Это целая история, и в сравнении с ней приключения Гекльберри Финна — ничто. В декабре тридцать девятого года двенадцатилетний Женька ступил на палубу старенького буксира-ледокола, чтобы добраться до острова и навестить поселившуюся там ненадолго мачеху. А мачеха тем временем, тоже на буксире, отплыла с Соловков, чтобы проведать Женьку, жившего у родственников в деревне Карповской на побережье. Суда разминулись, и… В общем, это были последние рейсы, так как море замерзало. Женька остался один.

Кутаясь в ветхое пальтишко, ошеломленный этим ударом судьбы, Женька первые часы простоял на берегу, глядя, как белая муть обволакивает небо и воду, закрывая горизонт. Что делать? Спасибо, добрые люди приютили, поселили у себя, устроили в семилетку.

Остров приворожил мальчика, и он уже ни за что не хотел покидать эти места. Тем более что ему удалось устроиться учеником машиниста на пароходе "Ударник"…

Началась война. Где-то воевал Женькин отец, вестей от него не было. Женька считал себя полноправным хозяином своей судьбы и, конечно же, очень самостоятельным человеком. Вот почему он пришел к капитану парохода и сказал: "Отпустите меня на фронт". Капитан засмеялся и ответил так: "Захотелось из-под пушек пугать лягушек!" Обидно ответил. Женька тогда чуть не расплакался, но все же сдержал себя: мужчина все-таки. И начал думать о побеге.