Орлиное гнездо (СИ)

Он вдруг выхватил саблю, висевшую у него на поясе, и с яростным гортанным криком описал ею дугу, так что Иоана как стояла, так и чуть не упала без чувств: сабля вспорола воздух слева и справа от нее. Но Корнел был столь искусен, что ей нечего было пугаться. Только взметнулось и осело снова на плечи легкое головное покрывало.

Сабля с лязгом вошла обратно в ножны.

Корнел посмотрел на нее героем:

- Однажды мы изгоним их навек, и духу поганого не останется!

Иоане, помнившей истории о старинных войнах, которые рассказывались дома у очага, вовсе не так в это верилось; но она благоразумно промолчала.

- Идем обедать, - позвала она мужа с улыбкой, взяв за руку.

Поев, Корнел отправился в спальню – вздремнуть перед ночным дозором. А когда вечером Иоана заглянула к нему, Корнел залучил к себе на ложе и ее: для любви.

Иоане нравились их нежные ласки, но болезненное испытание было слишком живо в ее памяти. Однако то шепотом, то робкими жестами она смогла дать понять мужу, что ей больше по нраву: Корнел с готовностью любви слушал и делал, как она желала, и эти объятия доставили боярской дочери больше радости, чем первая ночь.

Потом он ушел – а Иоана, засветив огонь, села за рукоделие. Она тихо улыбалась и напевала: сейчас она была почти счастлива, хотя не могла себе вообразить счастья в городе Дракулы.

Так они прожили с Корнелом несколько дней – и со страстью, и с тихою святостью первой любви: их взаимочувствие все росло, и они все больше радовали друг друга. Отец не прогадал, соединив их.

А потом муж известил ее, что господарь готовит один из своих праздников: будет гулянье на берегу Яломицы, и она сможет посмотреть вначале на княжеский выезд, а потом и на само торжество. Пусть Иоана приходит с отцом – Корнел опять будет неотлучно при господаре.

Иоана оделась нарядно, но строго, убрав волосы, как приличествовало замужней женщине; она трепетала перед этим днем. Если только владыка на нее посмотрит…

Они с Тудором вышли вдвоем и направились к главной улице, по которой должен был проследовать господарь: туда уже стекался народ, жители смотрели из окон и из-за стен. Тудор взял Иоану за руку – чтобы им не растеряться.

- Гляди сейчас, дочка, хорошенько! - проговорил он.

Дочкой он был ее в полном праве называть – но все еще выговаривал это название с почтением и некоторым удивлением.

Они стали под стеной, чтобы ненароком не подвернуться под копыта, - и наконец услышали конский топот. Иоана подняла голову, поглядела в сторону дворца… и сперва ее ослепил блеск; а потом уже она различила конников – могучих черноусых мужей: темные кудри их летели из-под бархатных шапок, шитых жемчугом; сверкали усеянные самоцветами сбруи, изумляли взгляд сабли с дивной работы рукоятями, щегольские алой кожи сапоги со шпорами. Иоана выросла в богатстве – а и то подивилась: давно она не видывала такой стремительной, согласной, цветущей силы, покоряющей себе все. Горожане кланялись, а то и падали на колени, срывая шапки, перед князем и его дружиной.

- Вот господарь, - прошептал тут Тудор, крепко схватив невестку за плечо и быстро показывая вперед.

Она и сама поняла, кто тут господарь, - князь ехал не впереди, а посреди своей дружины: но невозможно было не узнать его по мощи его плеч, стати, богатству наряда – одна шапка Дракулы с пышным пером была в изумрудах и топазах, а одежды, оружие и сбруя слепили глаза - и властному взгляду, который, казалось, мог проницать стены. Нечеловеческим был взгляд Влада Дракулы: и помыслить нельзя было, что он мог дарить кому-нибудь ласку, как говорил жене Корнел. Князь, к тому же, оказался вовсе не красив – а даже безобразен, как представилось Иоане: бычья шея, огромная грива черных волос, длинный орлиный нос и зеленые глаза навыкате…

Все это Иоана осознала, когда отряд уже проехал. А видя князя в лицо, она сознавала только сверкающую власть его и бешеную силу.

Она знала, и Корнел предупреждал ее, что поедет в свите господаря, - но Иоана напрочь забыла о муже и попросту не увидела, глядя на одного князя.

Тудор тихонько тронул невестку за плечо.

- Идем, Оана*, - идем на праздник…

Она посмотрела на него и нашла силы улыбнуться.

- Идем, отче, идем.

* У румын уменьшительная форма имени “Иоана”.

========== Глава 9 ==========

Тудор и Иоана пошли туда, куда следом за правителем повалила вся толпа. Среди всех жителей Тырговиште они чувствовали себя бодрее и спокойнее; вернее говоря, так чувствовала себя Иоана, а что думалось ее свекру – осталось неизвестным. Это был осмотрительный и сдержанный человек.

На берегу Яломицы уже раскинули разноцветные шатры – не хуже, чем для турецких беев; расставили столы, лавки, развели костры, от которых тянуло ароматным дымком. Старательные музыканты наигрывали на наях*, да так искусно, что Иоана невольно стала притопывать.

Тудор заметил это и добродушно, хотя и тревожно, улыбнулся:

- Ты, должно быть, изрядно танцевала в доме отца, Оана?