Орлиное гнездо (СИ)

- Но у Штефана есть знание, которого нет у Адриана, - помолчав, продолжила княгиня. – Адриан перехватил книги, которые люди Дракулы везли в Венгрию, ему на сохранение, - и завладел знаком ордена, ожерельем, которое принадлежало моему рыцарю-отцу… Адриан не был рыцарем Дракона – и это преступление не сделало его посвященным, но дало ему большую власть. Однако Штефан даже теперь держит в руках нити, о которых Адриан не знает. И предательство Адриана послужило в ущерб делу моего мужа, Белы Андраши: Адриан вознамерился отстранить Белу от ордена и захватить бразды правления в свои руки.

Иоана вдруг всхлипнула.

- Ведь Адриан не помешан на женщине!

Василика поняла, как тяжко государыне, - и, подползя к ней на коленях, обняла ее ноги. Иоана прижала ее к себе, крепко схватив за плечо. Рука княгини была сильная, теплая – очень живая.

Потом Иоана вдруг села напротив Василики, так что они посмотрели друг на друга – глаза в глаза. Хотя, конечно, Василика не могла даже мечтать о равенстве такой властительнице.

- Ты скромна… то есть знаешь себе цену, и это очень хорошо, - улыбнувшись, сказала Иоана.

Василика склонила голову, и глаза застлали слезы.

- Штефан не сможет жениться на мне?

- Ты сама знаешь, что нет, - грустно, ласково ответила княгиня. – Но вы будете вместе, будете едины, если не забудете свою опору.

Иоана говорила об опоре, но указала в небеса. “Но разве царствие небесное на небесах? – вдруг подумала Василика. – Люди всегда думали, что на небесах, - но кто и когда видел его? И где это место, куда я попала?”

Иоана рассмеялась – Василике показалось, что зубы ее острее, чем у человека. Но, может, ей только показалось.

- Это такое место, которое ты всегда сможешь найти – если пойдешь дорогой сердца, - сказала княгиня.

Василика сама не поняла, как очутилась дома, теплым днем, среди благоухания роз, лаванды и жасмина. Теперь ей не было так хорошо, как с княгиней, ее больше не обнимала ее сила – на лице валашки выступил холодный пот, сердце гулко колотилось. Василика словно бы не принадлежала больше окружающей красоте, цветению жизни.

Заложница соскользнула с деревянного кресла, в котором спала, и отправилась умыться. Омовения всегда и прохлаждали ее, и помогали успокоиться. Увидев госпожу, к ней устремилась черненькая сухая служанка-гречанка, которая и одевалась, как монахиня, с ног до головы в черное – и с которой Василика разговаривала больше улыбками, чем словами: эта дочь восточной церкви, хотя и не слишком миловидная, что бы ни говорили о красоте греческих женщин, казалась ей куда роднее, чем самые очаровательные и услужливые турчанки, хотя те тоже, казалось, не желали ей зла…

Они не желали ей зла – но были злом для нее, самим своим существованием.

Василика приняла прохладную ванну, потом переоделась и велела подать еду. На двоих: она с минуты на минуту ожидала господина, который сегодня говорил с городским начальством и должен был давно вернуться…

Тут Василике стало дурно - она схватилась за живот и согнулась пополам: страх, сжавший желудок, был страшнее яда. А вдруг этот сон предвещал несчастье со Штефаном? Кто когда-нибудь мог правильно толковать сны?..

Василика не могла есть, а только выпила вина – целый кубок, и налила себе из кувшина еще. Она как раз отщипывала виноград, который только терзала, а не клала в рот, когда послышались шаги и вошел ее рыцарь.

Василика вскочила, чуть не опрокинув поднос с едой, и бросилась обнимать своего господина. Он, смеясь, подхватил ее на руки и закружил.

Потом поставил свою подругу и строго спросил, глядя ей в глаза:

- Что случилось? На тебе лица нет.

- Я… Я боялась за тебя, - сказала Василика, сглотнув. – Я видела сон… вещий сон…

Штефан посуровел еще больше и, схватив ее за талию, посадил на подушки, и сам сел напротив нее – как княгиня.

- Что ты видела?

- Видела, будто тебя… нас предали, - прошептала Василика. – Будто тебя предал твой брат.

Она замолчала, пытаясь угадать – насколько ранила Штефана своими словами. Его лицо, всегда играющее здоровьем, казалось безжизненным в этот миг.

Наконец он сказал:

- Я уже знаю.

Василика вскрикнула, сжав руки.

- Откуда?

Штефан вздохнул.

- Мои гонцы не вернулись, как тебе известно, - и уже вышли все сроки.

- Но ведь с ними могло случиться что угодно, - прошептала Василика, сведя брови. – Могли погибнуть в море… попасть в плен…

Штефан кивнул, горько улыбаясь.

- Конечно, все это могло случиться, - сказал он. – Но только случилось другое. Адриан меня предал – может, из зависти к нашей любви, или из ненависти к тебе, хотя это не главная причина. Я почти ожидал такого исхода… Я не знаю, какие силы играют моим братом, - но это силы, которые глубоко враждебны нам.

Василика всхлипнула и придвинулась к Штефану; она уронила ему голову на плечо, а он обнял ее.

- Со мной говорила во сне государыня, - сказала Василика. – Опять. Она говорила, что советовалась с князем Владом… Господарь пытался перехватить книги, которые сохранялись в Трансильвании и предназначались для Андраши, - Дракула опередил посланцев Андраши, но задуманное не вышло: книги теперь у Адриана…

Глаза турка сузились.