Орлиное гнездо (СИ)

- Сударыня, я имею приказ препроводить вас к королю. Именем его величества приказываю вам следовать за нами.

Василика стиснула руки, глядя на мощные тела, грубые лица вошедших. Она не сомневалась, что если она замешкается, они схватят ее и поволокут за собой, как мешок.

- Хорошо, - сказала она.

Офицер кивнул и отступил, пропуская ее вперед. Василика печально улыбнулась и толкнула дверь; конвой последовал за нею.

Ее повели быстро, но без грубости, без оскорблений. Гвардейцы короля шагали справа и слева от нее. Василика обоняла тяжелый запах мужских тел под форменной одеждой и думала, что никогда не замечала его у Корнела. Свое всегда сладко.

Господи! Неужели же он мертв!

Она зашаталась и почувствовала, как сильная рука офицера поддержала ее под локоть.

- Крепитесь, сударыня! – сказал венгр.

Она всхлипнула и закусила губу. Эти люди сочувствовали ей – и почему-то Василике казалось грешным, преступным принимать их соболезнования: как будто она вместе с ними сейчас хоронила своего дорогого друга и покровителя.

Они остановились перед входом во дворец. Обменялись несколькими словами с алебардщиками, стоявшими у дверей, - а потом прошли внутрь.

Василика никогда еще не бывала во дворце; и сейчас не ощутила его великолепия. Ее сердце затрепетало, как птица, когда над нею вознеслись высокие мраморные своды, а в глазах зарябило от богатых гобеленов и богатых одежд придворных. За этими гобеленами гнездились клопы, под одеждами царедворцев от нечистоты гноились язвы и кишели блохи. Католичество было прекрасно только с виду.

Ее вели коридорами, в которых ей встречались группки гвардейцев и знати, кидавшие на Василику мрачные подозрительные взгляды. Она радовалась, что не слышит их разговоров.

Наконец она и ее стража остановились перед дверями, у которых ей опять было приказано подождать.

И вот двери распахнулись, приглашая ее внутрь. Василика осенила себя широким крестом и ступила в королевские покои.

Сразу у порога она, повинуясь какому-то внутреннему велению, низко присела и склонила голову. Оставалась так, пока не услышала приказ подняться.

Корвин сидел в кресле - как когда-то принимал кузину, жаловавшуюся на невнимание Влада Цепеша. И так же, как на Илону, молодой король взглянул на Василику; и улыбнулся ей одними уголками губ.

- Не бойтесь, госпожа. Подойдите и сядьте.

Василика увидела пустое деревянное кресло по правую руку от его величества; король был так любезен, что позволял ей сесть в своем присутствии! А может, готовился сообщить ей такое, что ее ноги не удержат?

Глаза Корвина были глубоки и печальны.

- Что угодно вашему величеству? – дрожащим голосом спросила Василика по-венгерски, хотя Корвин обратился к ней по-валашски.

Король взглянул на гостью. Лицо его было почти прозрачным от пережитых испытаний; правая рука все еще оставалась перебинтована.

- Можете говорить на своем языке.

Он глубоко вздохнул и склонил голову. Потом произнес, не глядя на валашку:

- Сударыня, я должен сообщить вам ужасное известие.

Василика утонула в кресле, как в пучине. Она беспомощно смотрела на Корвина – и видела на лице его вселенскую скорбь.

- Корнел Испиреску пал смертью храбрых при взятии крепости Яйце.

Василика шевельнула онемевшими губами. Потом выговорила:

- Как… Это известно наверное?

- Я своими глазами видел, как он был сражен, - глухим невыразительным голосом ответил Корвин; он потер переносье и опять поник головой. – Его тело не было найдено – как и тела многих других наших доблестных воинов. На войне теряется счет человеческим жизням, сударыня…

Василика сжала руки и закусила губу. Она заплакала: не видела нужды и не могла больше сдерживаться. Скорее ощутила, чем увидела, как Корвин поднялся из кресла – золотым вихрем, облаком духов. Ее затрясло от этого впечатления могущества, торжествующего над ее горем.

Корвин остановился перед нею.

- Госпожа, я любил этого прекрасного рыцаря и дорожил им не меньше, чем дорожу его… и вашим государем, - мягко произнес король. – Мое сердце скорбит вместе с вами.

Василика подняла заплаканные глаза. Она ничего не ответила.

Корвин отступил от нее и медленно прошелся по комнате. И вдруг он спросил:

- Сознайтесь, сударыня… вы были тайной женой Корнела Испиреску? Вы венчались с ним?

Казалось, Корвину была уже безразлична смерть витязя. Василика вся подобралась в своем жестком кресле, не зная, как отвечать на такой вопрос. Ее охватил ужас.

- Ну же, говорите, - подбодрил ее Корвин. Она поняла, что теперь белокурый король улыбается. – Вам ничего не будет за такое признание.

- Нет, государь, - сглотнув слезы, ответила Василика. – Мы с Корнелом не венчались!

- Не венчались, - мягко повторил король венгерский. – Ну разумеется.

Казалось, он был удовлетворен.

- Как бы то ни было, я чту память Корнела и положу вам такое содержание, какое назначил бы его вдове, - сказал Матьяш.

Василика вскочила с кресла и упала на колени; это получилось само собой, от слабости и благодарности. Лицо ее заливал румянец стыда от подозрений, которые высказал король; но благодарность была сильней.

- Вы бесконечно добры, ваше величество!