Орлиное гнездо (СИ)

Конечно, Дракула желал не воздать почести боярской дочери, поступая так, – но она против воли всколыхнула в этом свирепом воине волну удушливого страха, который дремал в душе каждого валаха… несмотря на давнее и сильное господство церкви, народные поверья не умирали, а только крепли, питаясь кровью, которую из века в век проливали эти мужественные люди.

Дракула привык давить свои страхи. Но почувствовал, что не успокоится, пока тело Марины не обратится в прах.

Князь дождался, пока костер не догорел, - и прошептал самому себе, с горькой улыбкой:

- Теперь все… Только пепел и дым!

Марина задержала преследователей надолго – без приказа вождя никто из дружинников не гнался за бежавшими боярами; а сам он точно потерял охоту или вкус к этому. Преследовать? Но разве уследишь за каждой бегущей крысой, отвратишь каждый нож, летящий в спину?

Пусть предатели делают свое дело – а он будет делать свое, пока благословляет на это Господь!

Посмотрев, как догорают дрова погребального костра, Дракула тяжелым сапогом затоптал искры и, повернувшись, зашагал к замку – делать дело, на которое его благословил Господь. На устах господаря играла мрачная улыбка.

Когда он вошел под своды разрушенного замка, залы которого теперь были открыты звездам, раненые и просто связанные пленные зашевелились, кто-то застонал от боли… а кто-то уже неприкрыто всхлипывал от страха. Те, у кого не достало храбрости умереть, как подобает мужчинам! Что ж, с ними и поступят так, как с бабами! Всех трусов и изменников - на кол!

- Женщин и детей можете разбирать, кому какие приглянутся, - поглядев на своих замерших в ожидании воинов, распорядился князь, улыбаясь и разглаживая длинные усы. – Мужчин выгоняйте во двор. Созвать сюда крестьян Кришанов!

Крестьяне, впрочем, уже и сами собирались, издалека увидев битву и погром, – и много их пришло к господскому замку через леса, через поля: угрюмые люди в бараньих и шерстяных шапках, с палками и факелами. Испуганный ропот пронесся по этой толпе, когда перед ними появился кровавый разоритель господских хором – невысокая, но сокрушительной силы фигура, закованная в латы. От шлема, впрочем, Дракула освободился, и гордо нес над железными плечами львиную голову.

- Христиане! – рыкнул он, увидев, что ему готовы внимать: Дракула улыбался. – Больше не будет над вами этих изменников, которые сосали вашу кровь! Ваш князь расправился с ними, и сейчас их будут казнить!

Он помедлил, видимо, ожидая восхвалений – он многократно слышал их прежде от простого люда, избавленного от непосильного боярского ярма; но мужики Кришанов только угрюмо притихли. Кто-то бормотал молитвы, кто-то – плакал.

- Они были добрые господа! – вдруг выкрикнул один из середины толпы.

Дракула сверкнул глазами, вытянул могучую шею, точно выискивая – кто это осмелился обругать его правосудие; впрочем, смельчак уже замолчал.

Среди крестьян произошло движение, как будто они стремились упрятать своего языкастого товарища подальше.

- Кто это сказал, что они были добрые господа? – громыхнул князь так, что все вздрогнули от страха. – Кто это хочет к тем, которые уже здесь у меня? Ну?..

Он махнул рукою в сторону связанных обитателей замка, которых выволокли наружу; рядом сильные дружинники уже рыли ямы для кольев. Князь вдруг подскочил к первому из них и вырвал у него заступ.

- Нет, погоди! – усмехнувшись, приказал он своему дружиннику, всадив заступ в землю. – Не твое это дело, не воинское! А пусть-ка выкопают те, кто к этому привычен, - послужат христианскому делу и своему князю!

И крестьяне были вынуждены копать ямы для прежних своих господ – большой любви к ним они не испытывали, повинности бывали нелегки, но еще больше ощущался страх перед освободителем, который прошелся по земле Кришанов огнем и мечом… и сразу начал раздаривать такие милости.

- Что это у вас? Палки? Давайте сюда! – выкрикнул господарь, ужасно довольный остроумным решением. – Как кстати вы их принесли!

Впрочем, мало принесенных крестьянами дрекольев пригодилось – оказались слишком коротки, чтобы вздевать на них людей в полный рост, и пришлось обтесывать новые, на что были отряжены все те же поселяне.

Когда воздух наполнился криками казнимых, князь, смеясь, предложил крестьянам – кто захочет – подойти, обругать и поплевать на них. Теперь им ничего за это не будет! А сколько раз, должно быть, хотелось!

Передние крестьяне послушно придвинулись ближе – но плевать и браниться никто не стал. Не то из жалости к казнимым – не то из страха перед тем, как поступят с выскочкой, заслужившим внимание Дракулы.

- Они вас всех венграм и туркам готовы продать! – крикнул князь, кивая на колья. – Радуйтесь, христиане, что я вас освободил!

Но христиане молчали; мало кто различил слова князя сквозь стоны и крики умирающих. Впрочем, долго стоять и слушать господарь их не заставил – отправил народ копать могилы для павших со своей и с боярской стороны.