Орлиный услышишь там крик...

Урванцев, постреливая из ружья, плыл и плыл. Вдруг легкое дуновение зарябило воду, а через минуту на озеро обрушился норд. Он прорвался через горы, окружающие Ламу, и, озверев, погнал волну на утлую «душегубку». Хотел было грести Николай Николаевич к берегу, да опоздал и очутился в самом центре своеобразной аэродинамической трубы.

«Ну, конец», — подумал Урванцев, пытаясь удержать лодку носом на волну.

Вода стала захлестывать борта. «Душегубка» опускалась ниже и ниже. Ветер нагнал тучи, и вода почернела, словно оделась в траур, собираясь хоронить человека, который среди клокочущих волн стал крошечным, как муравей среди разлива.

«Жалко умирать ни с того ни с сего», — Урванцев всей тяжестью своего тела налегал на весла. Лодка медленно, но неуклонно приближалась к берегу. Когда на нее накатывалась новая волна, геолог круто разворачивался и взлетал вверх, с ужасом глядя, как вода катилась вдоль кромки борта, плескаясь пеной.

Часа два длилась эта неравная борьба, и все же Урванцеву удалось обмануть свирепый норд, и шторм, и смерть. Он обогнул крутую стометровую скалу, и судьба подарила ему узкую галечную косу. Почти задыхаясь, не чувствуя ни боли сбитых в кровь рук, ни хрустящей от натуги поясницы, он выполз на берег и уронил голову на покрытую наледью гальку. И земля еще долго кружилась, словно была никчемной лодчонкой в холодном океане взбесившейся вселенной…

Так и дошли Урванцев с Корешковым до лагеря. И понял Корешков, что не ковром устлана дорожка исследователя, не туда дуют ветры, куда хочется. Позднее братья Корешковы стали надежными помощниками Урванцева в его работе на Таймыре.

НЕИЗВЕСТНАЯ ЗЕМЛЯ

Отдыха, как всегда у натур неспокойных не получало сь, и ленинградский поезд уже мчал Урванцева в Москву. В одном купе с ним ехал коренастый, лысоватый мужчина в свитере и простом рабочем пиджаке. Урванцев совсем не склонен был заводить случайное знакомство и смотрел в окно. Мимо проносились телеграфные столбы, притихшие в сумерках деревушки, темные мокрые леса.

Мужчина в свитере молча наблюдал за спутником. Лицо Урванцева показалось ему немного одутловатым, выражение чуть брезгливым, очки с толстыми стеклами подчеркивали сильную близорукость.

Скоро Урванцеву надоел однообразный пейзаж, и он потянулся за книгой. Неожиданно его взгляд упал на конверт, лежащий на столике, и он прочел: «Ушаков».

— Вы Ушаков? — спросил Урванцев, — Тот, который был на острове Врангеля?

— Да, — ответил Ушаков.

— Скажите, а ваш проект Североземельской экспедиции утвержден?

— Надеюсь, что да. Принят правительственной комиссией и представлен в Совет Народных Комиссаров. А вы кто такой и почему это вас интересует?

— Видите ли… Давайте знакомиться… Моя фамилия Урванцев.

— Тот, который работал на Таймыре? Слышал, знаю. Хотел вас увидеть.

Завязался разговор об Арктике и таинственной Северной Земле. Для Урванцева, который одиннадцать лет занимался изучением Таймырского полуострова, острова Северной Земли, сходные по геологическому строению, были как бы естественным продолжением материка, и он с большим вниманием слушал Ушакова.

— Нам надо создать подвижную экспедицию, — говорил Ушаков. — Несколько человек, как можно меньше грузов, как можно больше собак. Подберем еще двух удальцов — и айда на Северную вчетвером!

Всю ночь проговорили новые друзья, а утром решили идти в Кремль вместе. Урванцев брал на себя геологию, картографию, магнитные и астрономические наблюдения.

Северная Земля в начале тридцатых годов была такой же загадочной, как сейчас Марс и Венера. Ее восточные очертания в 1913 году определили русские картографы. Через пятнадцать лет итальянский генерал Нобиле хотел увидеть западные берега с борта своего дирижабля. Географическая загадка планеты не давала покоя и норвежцу Амундсену, американцу Бартлетту, немцу Эккенеру. Каковы очертания Северной Земли? Один это остров или целый архипелаг? Есть ли там люди? Каков животный мир?

Началась подготовка к экспедиции на Северную Землю. В нее вошли Ушаков, Урванцев, охотник Журавлев и радист Ходов.

В августе 1930 года ледокол «Седов» высадил полярников на одном из небольших, только что открытых островков, близких к западным берегам Северной Земли. Дальше ледокол пройти не мог из-за тяжелых льдов.

Ушакову был выдан документ, который гласил: «Георгий Алексеевич Ушаков назначается начальником Северной Земли и всех прилегающих к ней островов со всеми правами, присвоенными местным административным органам Советской власти.

Г. А. Ушакову предоставляется в соответствии с законами СССР и местными особенностями регулировать охоту и промыслы на вверенной ему территории и ввоз и вывоз всяких товаров, а также устанавливать правила въезда, выезда и пребывания на Северной Земле и островах иностранных граждан».