Орлица Кавказа (Книга 1)

Он не мог отрешиться от темных и мучительных подозрений на ее счет. Ему становилось не по себе при мысли о ее тайном адюльтере. И усугубляло царские терзания новое подозрение - является ли его сыном тот, которому, видимо, не без наущений матери, не терпится унаследовать трон,- или это незаконнорожденный отпрыск?

В такие мрачные минуты царский взор придирчиво блуждал по лицу наследника - то он представлялся вылитым отцом, то казался совершенно непохожим. Царевич производил на отца противоречивое впечатление, то тверд и надежен, то чужд и подозрителен... И государь склонялся к ужасающей мысли: что, если перед ним совершенное исчадие изощренно сокрытых, бесчестно посвященных императрицей тайному вожделению минут, а в жилах наследника течет чужая кровь!.. Будь возможно раскрыть эти подозрения силой оружия, войной,- царь, кажется, не преминул бы прибегнуть к ней... Но, увы, сила была бессильна перед этим гордиевым узлом! Эту тайну знала одна только императрица. И здесь он не был властен над ней, он, абсолютный монарх, могущественный владыка. Порой, задыхаясь в сомнениях, он вдруг вызывал к себе наследника, осыпая милостями, гладил по густым, черным волосам, пристально заглядывая в глаза, и тот, бывало, встревоженно спрашивал:

- Что с вами, отец?

- Ничего... Я хотел бы знать меру твоих способностей и умственных достоинств, сын мой,- отвечал царь.- Уготовано тебе высокое поприще...

- Право, пока Его императорскому величеству рано думать о покое... Вы не стары,- наследник, следуя наставлениям матери, убеждал отца в отсутствии честолюбивых видов на престол.- И вы могущественны.

Самодержец, снедаемый тягостными сомнениями, вдруг впадал в сентиментальность:

- Сколь бы сильным я ни выглядел, а старости не миновать... Улавливая в глазах расчувствовавшегося отца глухую настороженность, наследник, памятуя а наставлениях, деликатно возражал:

- Не печальтесь, отец... Старость и вы - несовместимы...

- Почему ты так полагаешь?

- Потому, что вы окружены обожанием... безмерным обожанием матери и подданных ваших...

- Гм... безмерным?- Император прятал горькую ироническую усмешку.- Где тебе знать...

- Я это знаю с положительной определенностью!- не уступал Романов-младший.

Император вскидывал взгляд из-под тяжелых, набрякших век.

- Я не вижу еще пользы, которую могу принести вам. Какая вам нужда во мне, неоперившемся отроке...

- Почему ж... тебе уготован высокий жребий... Ты ведь - надежда державы...

- Отечество уповает на вас. Я счастлив у вас учиться.

- Ну, а все же... когда бы ты хотел надеть "шапку Мономаха"?

- Когда я буду достоин этой чести.

"Однако, его не проймешь,- думал царь.- Никак мать его вымуштровала...- И он снова гладил темные завитки волнистых волос.- Так вымуштровала свое чадо, что комар носа не подточит... чтоб не проболтался ненароком о маменькиных аппетитах и уловках... О тайных поползновениях и сговорах... Бедное усердное дитя!.. Ты хочешь уверить меня в своей сыновней преданности, ты хочешь затесаться в мое омраченное сердце, в потемки моих сомнений..."

И после каждого подобного разговора самодержец не только не ощущал облегчения, но и впадал в еще более гнетущие сомнения.

На сей раз императрица, затаившаяся за дверью, неожиданно прервала их беседу, переступив порог с ласковым выражением на лице, и пригласила их завтракать.

Царь позавтракал нехотя, с видимой поспешностью, и после чая покинул стол, собираясь отправиться в Зимний.

Там, во дворце, он обретал привычное ощущение властительной уверенности и несокрушимого могущества.

Глава пятьдесят пятая

Старый статс-секретарь, рассматривавший почту, не мог бы с точностью сказать, как встретит царь донесение, в каком настроении и состоянии он вернется от царя. Возможно, Его императорское величество распечатает и просмотрит все пакеты, и распорядится немедля. А может статься, что, пробежав глазами несколько строк, отставит в сторону: "Успеется..."Самодержец, бывало, иной раз сам затребует почту. Случалось, при дурном расположении духа, представленная почта вызывала раздражение:

- Что это они забрасывают меня письмами? Ужели полагают, что я в полном неведении о положении дел?

Статс-секретарь пытался отвести грозу.

- Да-с...- ваше императорское величество. Но кому им писать,

как не вам...

- Что ж, на мне свет клином сошелся?- подтрунивал царь,- почему бы не адресовать их к тебе? Почему ты не распечатаешь, не прочтешь сам, что дельно, а что пустое?

- Помилуйте, государь... Я не вправе...

- Почему?

- На этот счет не изъявлена ваша высочайшая воля.

- Разве не довольно изустного слова?

- Я, право, еще не услышал с твердою определенностью...

- Как тебя еще вразумить?.. "Разрешено предварительное ознакомление со всей почтой..." Так, что ли?

- Ваша воля, государь...

- Да, уж моя...

- Я буду поступать так, как угодно вашему императорскому величеству.