Ороборо: Арлекин (СИ)

Эти губы, о которых Чанёль думал миллион раз на дню, кончик быстрого языка, наводящий на мысли о грехе, подбородок с ямочкой -— Чанёль надеялся когда-нибудь поцеловать её сто раз подряд, нос с вызывающей горбинкой, что тёрся о кожу над ключицей, длинные тёмные ресницы — глаза под ними могли опасно сверкать или соблазнительно блестеть, или — как в этот миг — солнечно сиять, согревая Чанёля с головы до ног. Всё это принадлежало Чонину, а тот продолжал осыпать Чанёля быстрыми поцелуями и шептать, какой Чанёль красивый и «мой», прижимать к себе и одновременно вжиматься в него своим телом, даря удовольствие, слегка приправленное тонкими болезненными нотками.

Хотелось сказать, что Чонин — псих, но Чанёлю не хватало дыхания. Потом — было всё равно уже, потому что — слишком.

Потому что какая разница, красивый он или нет, если Чонин желал его, обнимал, целовал, нуждался в нём и не отпускал?

Чанёль молча согласился быть для Чонина красивым, если тому так хотелось. Он вообще согласился бы на всё, если бы Чонин попросил об этом.

Чанёль искренне полагал, что всё именно так.

И судьба не преминула поймать Чанёля на слове, поставив искренность его намерений под сомнение.

========== 10. Грязь, чёрствость и ложь убивают его ==========

Чонин вскинул голову, когда ему заслонили свет.

Рядом со столом Чанёля остановился Чон Юнхо в обычном костюме и при галстуке. Чонин тут же подскочил, но не успел до конца выпрямиться — Юнхо сжал ладонью его плечо и кивнул в сторону двери.

— Без формальностей, просто разговор есть. Выйдем?

Чанёль настороженно смотрел на обоих. Чонин наконец отодвинул от края стола почти законченный отчёт, положил сверху ручку и двинулся к двери. Он предположил, что дело в недавней операции. Быть может, что-то удалось узнать и теперь…

Он уставился на конверт, что сунул ему буквально под нос Юнхо.

— М-м… Что это?

— Сам как думаешь? Приглашение на конференцию и сертификат на дополнительные занятия. Если пройдёшь программу и сдашь экзамен, получишь место инструктора. Будешь работать со снайперами. Можно в Сеуле, можно тут. Хоть на Чечжу. Если хочешь.

Чонин молча смотрел на Юнхо и пытался понять, в чём подвох. Нет, они никогда не враждовали, и Чонин сказал Чанёлю правду — Юнхо был для него кумиром с детства, просто с возрастом стало понятно, что их методы и цели не совпадают. Они искали разные точки для того, чтобы приложить свои способности. А ещё Юнхо в последнее время частенько перебарщивал с заботой, и Чонин не знал, как ему на это реагировать.

Он осторожно взял конверт, внимательно осмотрел и даже изучил печати.

— Почему я?

— Ты подаёшь большие надежды, — отделался общей фразой Юнхо, но Чонин был из тех, кого на мякине не проведёшь.

— А если честно? Твоя протекция, верно? — Чонин протянул конверт Юнхо. — Спасибо, не стоит.

— Послушай… Ехать нужно через несколько дней. Может, ты подумаешь? Просто подумай, хорошо? И вот, — Юнхо вручил ему визитку. — Позвони, как примешь решение.

— Я…

— Позвони, когда решишь. Не решай сейчас, лады? — Юнхо похлопал его по плечу и двинулся к кабинету комиссара.

Чонин запрокинул голову и обречённо вздохнул, но не успел и глазом моргнуть, как его затащили в туалет, предварительно вывесив снаружи табличку «Уборка».

— Какого чёрта?

— Что ему от тебя надо было? — перешёл в наступление Чанёль, чем вызвал улыбку Чонина.

— Ничего. Просто дела. Ревнуешь?

— Вот ещё! — фыркнул Чанёль, но тут же насторожился: — А что за дела?

Чонин тихо рассмеялся, потянул Чанёля к себе и подставил шею для поцелуев.

— Давай лучше я буду тебя ревновать к каждому столбу?

— Не надо, — глухо отозвался Чанёль, вдохнув смешанный аромат хвои и мандарина, — я сам хочу.

— Вот как? Так тебе это нравится? — уличил его Чонин и забрался пальцами под свитер. Чанёль накрыл его ладонь своей и помотал головой.

— Табличка нас не спасёт, работать надо. И тебе ещё отчёт дописывать. И мы ужинаем у мамы.

— Чёрт.

— И не говори. Чёрт.

Они приезжали на ужин в дом родителей Чанёля уже раз десять, может, больше. Чонин познакомился с сестрой Чанёля, которая сейчас жила в Пусане. Каждый раз мама Чанёля предлагала им остаться на ночь, и каждый раз Чанёль изобретал причину, чтобы не оставаться. И с каждым новым разом придумывать оправдания становилось сложнее.

Так получилось и в этот раз.

— Вы могли бы остаться на ночь, — возмущалась мать Чанёля, когда они поздно вечером после ужина покидали дом. — Ну что за глупости, в самом деле?

— Нам ехать чуть, мам, да и вставать гораздо раньше, чем обычно. Общее собрание, — соврал Чанёль, наклонился к матери и тронул губами её щеку.

— Опять? Уже третье или четвёртое? Жду вас завтра на ужин, в это же время.

— Доброй ночи, — с изящным полупоклоном попрощался Чонин, но тут же был затискан и расцелован в щёки.

— Одевайся потеплее, птичка, не то простынешь, — поворчала для приличия мама Чанёля и отпустила их наконец.

Они устроились в салоне служебной машины, но Чонин молча отвернулся к окну. Чанёль бросил в его сторону пару косых взглядов и отметил выдвинутый вперёд чуть больше обычного подбородок. Это означало, что Чонин злится.

— Что не так?