Ороборо: Арлекин (СИ)

Чонин стремительно развернулся и опалил его таким взбешённым взглядом, что Чанёль непроизвольно бросил ладони к его скулам, притянул к себе и утопил ярость в долгом поцелуе. Чонин сопротивлялся, старался высвободиться и оттолкнуть его, но Чанёль не позволил: дотащил до кровати, свалил на неё, раздел и крепко прижал узкие бёдра к матрасу. До этой ночи он ни разу не делал Чонину минет. Не потому, что не хотел, а потому что было незачем.

Тут вот впервые потребовалось.

Обычно это делал Чонин — для Чанёля, поначалу, пока Чанёль только привыкал к нему, или если они спешили и не могли себе позволить долгую любовную игру. Но в этот раз Чонин явно был сильно расстроен, что не могло не сказаться на его теле. Поэтому Чанёль терпеливо ласкал его член пальцами, губами и языком до первого тихого стона. Дальше пошло лучше.

Впервые удовольствие Чонина зависело только от Чанёля. Это чувство было необычным и непривычным, как и казавшаяся серебристой при лунном свете кожа. Чонин раскинулся на кровати, стиснув в пальцах тонкую ткань простыни. Он едва заметно дрожал, запрокидывал голову, кусал губы, чтобы заглушить тихие стоны, выдирался из рук Чанёля и пытался ускользнуть, поставить точку, только Чанёль не позволял — держал крепко, настойчиво целовал и прикасался с нежностью к самой чувствительной части тела.

Потом Чанёль укрыл их обоих одеялом и обнял Чонина, привлёк к груди, тронул губами веки, переносицу, пометил поцелуем висок и закрыл глаза. Он засыпал рядом с Чонином, держался за Чонина и верил, что проснётся вместе с Чонином.

Но проснулся в одиночестве.

Чонин отыскался в ванной, казался обычным, но у Чанёля кошки скребли на душе.

Днём пришёл вызов из спецотдела, и капитан Бан забрал с собой Чонина. Они отправились по вызову, чтобы уточнить ряд деталей как с той миной на вокзале, так и с подстреленным типом. Ещё ходили слухи, что нашли вторую мину, поэтому спецотделу требовался Чонин для сравнения самодельных мин.

Чанёль остался куковать в отделении в одиночестве и ждать вечера. Уж вечером Чонин в любом случае должен был приехать к нему, потому что их ждали дома у Чанёля на ужин. Ещё и Юра позвонила предварительно и уточнила, приедут они или нет. Чанёль решил схитрить и велел сестре самой позвонить Чонину. Дескать, только Чонин знает точное время, когда они освободятся. Через полчаса Чонин сам позвонил Чанёлю и рассказал о беседе с Юра, напомнил об ужине заодно. Чанёль немного повеселел, понадеявшись, что к ужину Чонин оттает совсем. Так серьёзно они прежде никогда не ссорились, поэтому Чанёль и волновался.

Обидеть Чонина было сложно, почти невозможно. При всей своей раздражительности по отношению к мелочам Чонин обычно оставался спокойным и добродушным. Все мелкие склоки угасали сразу же так или иначе. Да и отношения Чанёля и Чонина длились всего два месяца — при таких сроках любая ссора заканчивалась уже на стадии поцелуев.

Кроме вот этой, последней.

Чонин в самом деле появился вечером, сдал отчёты и молча последовал за Чанёлем. Они добирались до дома родителей Чанёля вновь на служебной машине. В молчании.

— Так и будешь дуться?

— Я не дуюсь.

Всё. На этом попытки завязать беседу иссякли.

Их встретили шумно и радостно уже на пороге. Юра носилась с подносами, мать по-доброму ворчала, пока они снимали куртки и пытались вручить ей пакеты с продуктами.

— Сегодня хоть останетесь?

Чонин промолчал, повернулся к Чанёлю и вопросительно вскинул брови.

— Нет, не сможем, — тут же привычно отрезал он.

— Но почему? Что на этот раз?

— Едем ночью на рыбалку, — брякнул Чанёль.

— Вообще-то не поэтому, — внезапно возразил ему Чонин. — И ни на какую рыбалку лично я не еду.

Чанёль повернулся к нему, собрался возмутиться, но не успел. Чонин бросил ладонь ему на затылок и поцеловал. Не просто так, а от души. И целовал до тех пор, пока Юра не выронила из рук поднос. Звон разбившихся бокалов заставил Чонина отстраниться. Чанёль пока не мог мыслить связно, а мать, Юра и старший кузен Чанёля смотрели на них обоих со смешанным выражением на лицах. Непонимание, неприятие, испуг, недоверие… Всего хватало.

— Мама…

— Уходите, — веско произнёс отец. — Оба.

Чонин молча натянул куртку обратно, надел ботинки и потянул ошеломлённого Чанёля за собой к двери. Они остановились возле машины, отвернулись друг от друга и пару минут просто торчали на холоде, переступая с ноги на ногу.

— Какого чёрта? — не выдержал первым Чанёль. — Зачем?

— Чтобы тебе больше не приходилось врать и выдумывать новые причины.

— Поэтому ты на глазах у всех выставил меня…

— Поэтому я просто показал, что ты мой. Ты принадлежишь мне. И я не собираюсь тонуть во лжи и прятаться постоянно даже от твоей семьи. — Чонин повернулся к нему и смерил его привычным тяжёлым взглядом. — Может быть, для тебя я просто «парень, с которым ты трахаешься». Может быть, ты просто стыдишься меня. Это неважно. Потому что я отношусь к этому иначе…