Оруэлл: Новая жизнь

Были трудности с отчимом Джеффри Диксоном, сильно пьющим человеком, чья импровизация на одном из этапов довела его новую семью почти до нищеты, и травмирующий инцидент во время учебной поездки в Швейцарию. Здесь, катаясь на лодке по озеру, Соня и трое ее спутников попали в шторм, который опрокинул лодку. Она выжила, но только оттолкнув тонущего мальчика, который угрожал утащить ее на дно: воспоминания об этом ужасе преследовали ее до конца жизни. Вернувшись в Лондон, она поступила на курсы секретарей, сняла жилье на окраине Фицровии и с полной отдачей окунулась в богемную жизнь, в основном в компании сотрудников и студентов расположенной неподалеку художественной школы на Юстон Роуд. У нее были долгие отношения с художником Уильямом Колдстримом и эпизодическая роль в картине Клода Роджерса "Женщины и дети на тротуаре в Риджентс-парке", прежде чем в первые месяцы войны она увлеклась Коннолли, Спендером и глубоко манящим миром "Горизонта". Письмо Колдстрим, написанное в эпоху блица, мгновенно передает ее удовольствие от этой новой среды: "У меня были довольно веселые выходные, так как в субботу я пошла на ужин со Стивеном. Мы пошли в Café Royal и встретили Сирила Коннолли, Эрику Манн и Брайана Ховарда. Брайан Ховард показался мне ужасно смешным, но не очень приятным".

Из бродячей и временами хаотичной жизни, которую вела Соня в конце подросткового и начале двадцатого годов, вырисовывается несколько закономерностей. Одна из них - ее восприимчивость к мужчинам старше себя: и Колдстрим, и другой ее ранний бойфренд, художник Виктор Пасмор, были старше ее на добрых десять лет. Другая - это ее слабый оттенок обидчивости, стервозности и грубости, который, когда она перешла на редакторскую работу в Horizon, проявился в грубых жестах, которые иногда плохо удавались. Фрэнсис Уиндем вспоминал, как "известные поэты присылали свои произведения... и получали довольно покровительственное письмо от этой блондинки, о которой они никогда не слышали". Третье - ее огромное уважение к интеллекту, серьезности, идее "великого человека", интересам которого она могла бы послушно и самоотверженно служить. Это может заставить ее звучать как высококлассную литературную прихлебательницу, но люди, которые сталкивались с ней на ее этапе от Фицровии до Горизонта, неизменно были впечатлены ее административными навыками и ее решимостью довести дело до удовлетворительного завершения. Спустя годы Энтони Пауэлл изобразит ее в образе Ады Лейнтвардин в книге "Книги украшают комнату", королевы-пчелы только что созданного издательства Quiggin & Craggs - настолько эффективного и трудолюбивого гауляйтера издательства, насколько это вообще возможно представить.

Белокурая, пышнотелая, словно сошедшая с портрета Ренуара - студенты-искусствоведы прозвали ее Венерой с Юстон-роуд - она была очень привлекательна для мужчин, но также известна тем, что с ней было трудно иметь дело, она была капризна в своих услугах, способна заменить скуку или отвращение на очарование в любой момент. Что касается ее связи с Оруэллом, то большинство свидетелей относят ее к началу 1940-х годов, когда, после того как ее открыл Коннолли, она начала играть определенную роль в кругу "Горизонта". Как вспоминала Джанетта, ставшая одной из ее самых близких подруг, "он только что встретил нового человека, который показался ему весьма увлекательным". Оруэлл был частым посетителем первого офиса Horizon на Lansdowne Terrace. Мисс Браунелл, по словам Селии, "не могла не встретить его". По воспоминаниям самой Сони, их первая встреча произошла на званом ужине у Коннолли, где Оруэлл не обратил внимания на высококлассную континентальную кухню: "Он был очень тихим и сказал, что вы добавляете в еду иностранные продукты, но сел за стол и наслаждался ею". Майкл Сэйерс, утверждавший, что познакомил их на вечеринке в Горизонте в конце 1945 года, на самом деле осуществлял повторное знакомство: двое старых знакомых вновь общались в результате одной из социальных и профессиональных перекладок, последовавших за окончанием войны.