Оружейный остров

– Это было через несколько лет после гибели Джакомо и Лючии. Расследование все тянулось, конца-краю не видно. Все понимали, что толку не выйдет, бесконечно одно и то же – тень на плетень или, как у нас говорят, specchietti per le allodole, ловушка для жаворонка. Политики и полицейские то ли боялись за свою жизнь, то ли были в кармане у мафии. Шло время, я во всем разуверилась, тоска по моим любимым стала просто невыносимой, я не хотела жить. Почти не ела, сильно ослабла и однажды, промокнув под дождем, свалилась с пневмонией. Болезнь казалась избавлением, я хотела, чтобы она поскорее свела меня в могилу. Но потом в больнице – и сейчас помню палату, неоновые лампы, букеты на тумбочке – я отчетливо услышала голос Лючии. Я не видела ее, но чувствовала, что она стоит за оконной шторой. “Мамочка, что ж ты с собою делаешь? – сказала дочка. – Тебе еще не время, надо бороться за жизнь. Сдаваться нельзя, ты вновь обретешь веру в этот свет, поверь мне. Если сейчас ты умрешь, нам с тобою вовеки не знать покоя”. – Чинта помолчала, робко улыбаясь. – Может, это был сон или наваждение. Однако вот она я, все еще жду.

Позже вечером мне пришло в голову, что только один человек может пролить свет на пляжное происшествие – Пия.

Поддавшись порыву, я открыл ноутбук и набрал письмо, в котором, описав сегодняшнее событие, спросил, известны ли еще подобные случаи. Потом перечитал свое послание и, сочтя его суховатым, добавил пару строчек, справившись о Типу.

Я не знал, где сейчас Пия, а потому не ждал скорого отклика и даже ответа вообще, поскольку она могла быть в дальней отлучке. Но письмо застало ее в Орегоне, и всего через пятнадцать минут Пия ответила.

Удивительное совпадение, написала она, буквально вчера ей на глаза попалась газетная заметка о желтобрюхих морских змеях (к письму прилагалась ссылка на публикацию о происшествии на пляже калифорнийской Вентуры). Обычно эти змеи обитают в более теплых водах, но теперь все чаще встречаются на юге Калифорнии – из-за повышения температуры океана их ареал переместился к северу. Радоваться нечему, поскольку они чрезвычайно ядовиты, но, к счастью, случаи с фатальным исходом крайне редки, собаке моих знакомых просто не повезло.

Далее Пия благодарила за внимание к Типу. С ним вроде бы все хорошо, он по-прежнему в Бангалоре, но мать не забывает – по словам Мойны, часто ей звонит и присылает фотографии.

И последний абзац: “Не знаю, в курсе ли вы, что случилось с храмом, целью той вашей поездки. Пару месяцев назад он был разрушен налетевшим мощным штормом. Я хотела наведаться к нему, да, видно, не судьба. От храма ничего не осталось”.

Завершали послание веселые смайлики и пожелание: “Берегите себя, пусть змеи вам больше не встретятся!”

Оружейный остров

На закрытии конференции выступала Чинта, и в зале не было свободных мест.

Интерес к ней объяснялся не только ее трудами и званием почетного профессора Падуанского университета – с годами она стала невероятно увлекательным оратором. Сочный хрипловатый голос и темпераментная, слегка театральная подача материала идеально сочетались с ее богатыми знаниями, и она весьма умело этим пользовалась. Гало из блестящих белых волос, обрамлявших ее лицо, производило неизгладимое впечатление всякий раз, как она выходила к трибуне, вот и нынче аудиторию заворожил ее доклад об историческом фоне событий в шекспировской Венеции.

Прототип Шейлока, сказала Чинта, обитал в еврейском анклаве, который возник в 1541 году после принятия закона Венецианской республики, позволявшего иудеям селиться в городе на следующих условиях: носить отличительное платье, не общаться с христианами, не покидать пределов своего внутреннего острова.

Чинта направила лазерную указку на большую карту Венеции, появившуюся на спускаемом экране.

– Вот район Каннареджо на северо-востоке города, а вот… – красная точка чуть сдвинулась влево, – тот самый остров. Поскольку Венеция и сама остров, или, скорее, архипелаг, старое гетто являет собой, как видите, остров внутри острова.

Конец фразы заставил меня напрячься. Где-то я уже слышал эти три слова. Через минуту-другую я вспомнил любопытный символ в виде двух концентрических кругов, которые видел на стене святилища Оружейного Купца.

Двипер бхетори двип, сказал Рафи, остров внутри острова.

Я подался вперед, боясь пропустить хоть слово из выступления Чинты.

Отведенный евреям остров, рассказывала она, прежде использовался как цех, где отливались ядра и пули. На старовенецианском диалекте getto означает “литейная”, что и дало название еврейскому поселению, ставшему не только крупным учебным центром, но и кузницей множества слов, одно из которых “гетто”.