Осень

Как только он съехал с автомагистрали, дороги сузились, и количество препятствий на пути Карла, казалось, увеличилось. Высокие офисы в центре города, квартиры и магазины выстроились по сторонам дороги, по которой он ехал, заставляя его чувствовать клаустрофобию и ловушку, и еще больше усиливая тошноту и панику, от которых он уже страдал. Он повернул направо, в сторону Хэдли и Oбщественного центра, прежде чем был вынужден резко затормозить. Дорога перед ним была перекрыта по всей ширине бензиновым танкером, который был опрокинут и теперь лежал на боку, как безнадежный труп выброшенного на берег кита. Освещение было настолько слабым, что он не видел крушения, пока не оказался почти возле него. Он ударил по тормозам, потянул и направил мотоцикл так хорошо, как только мог, наклонившись набок всем своим весом, чтобы отчаянно попытаться заставить машину развернуться по максимально жесткой дуге. Как раз в тот момент, когда он подумал, что ему удалось избежать столкновения, мотоцикл вылетел из-под него, и он покатился по неровному асфальту. Он столкнулся с остатками сгоревшей машины и на мгновение замер, оглушенный и неспособный пошевелиться. Затуманенными глазами он беспомощно наблюдал, как мотоцикл заскользил по земле к цистерне, посылая дождь искр, взлетающих в холодный воздух, когда он скреб по поверхности дороги. Ошеломленный, на шатающихся ногах, он заставил себя встать и подбежать к мотоциклу. Застонав от боли и усилий, он поднял его и запустил заглохший двигатель. Имея в запасе драгоценные секунды, он сумел уехать прежде, чем несколько ближайших тел из шаркающей толпы оказались рядом с ним. Он упал с мотоцикла и был на земле менее тридцати секунд, но уже десятки существ роились поблизости. Он сбежал, проложив безжалостный и кровавый путь прямо через центр отчаянного сборища.

Теперь, когда у него появилось представление о том, где он на самом деле находится, дороги постепенно стали более знакомыми. Хотя безжалостная тьма и его приторный страх были одновременно жестокими и неумолимыми, он был уверен, что находится в невыносимой близости от Oбщественного центра, который выжившие использовали в качестве базы. В тенях вокруг него было какое-то движение, и он почувствовал, что поблизости находятся тысячи тел. Но потом, наконец, свет от мотоцикла осветил поворот на дорогу, которую он искал. Только этот последний поворот, за которым сразу же последовал резкий поворот направо на парковку, и он был там. На мгновение придя в восторг, он объехал знакомые машины (машину Стюарта Джеффриса, которая использовалась в качестве маяка в ту первую ночь, и автомобиль бизнес-класса, на котором приехал он сам) и с визгом остановился у Oбщественного центра. Он ударил кулаком в дверь.

- Открывайте! - отчаянно крикнул он, стараясь перекричать рев мотоцикла. - Откройте эту чертову дверь!

Он с тревогой оглянулся через плечо и увидел, что темные силуэты бесчисленных спотыкающихся фигур вливаются на автостоянку вслед за ним. Несмотря на их вынужденное, кропотливое движение, они приближались с пугающей скоростью и решимостью.

- Откройте эту чертову дверь! - заорал он.

Вытянув руку перед собой, Карл схватился за ручку и дернул ее вниз. К его удивлению, дверь открылась.

Карл ускорился и въехал в холл. Оказавшись внутри, он спрыгнул с мотоцикла и захлопнул за собой дверь. Когда тяжелая дверь встала на место, он почувствовал глухие тошнотворные удары, когда отвратительные существа снаружи врезались в здание. Дрожа от страха, он закрыл вход и прислонился к стене. Он в изнеможении соскользнул на землю, сбросил шлем и обхватил голову руками.

Брошенный мотоцикл упал по диагонали на всю ширину прихожей. Двигатель заглох, но колеса все еще бешено вращались, а яркий свет фар безжалостно горел в густой темноте.

В холле не было никакого движения. Несмотря на панику и шум его прибытия, никто не пошевелился.

Ноги отяжелели и налились свинцом от страха и усталости, он поднялся на ноги, опираясь на стену позади себя. Во рту у него пересохло, и он обнаружил, что не может крикнуть. Он перешагнул через брошенный мотоцикл, проковылял мимо темных и тихих кухонь и туалетов и вошел в главный холл.

Затем он перестал двигаться.

Он вытаращил глаза.

Парализованный неверием, опустошением и абсолютным ужасом, он упал на колени.

Безжалостно яркий фонарь на передней части мотоцикла наполнил часть зала резким, искусственным светом, и этот жестокий и яркий свет открыл зрелище настолько ужасное, что поначалу Карл не мог понять, что он видит. Даже после всего, что он видел за последние пару недель, это новое отклонение вызывало у него отвращение. Он чувствовал, как слабеют его ноги, и чувствовал, как к горлу подступает желчь.

Голый деревянный пол Oбщественного центра был устлан человеческими останками.