Осень

Еще час, и практически постоянный поток вопросов, откровений и личных признаний почти иссяк. К трем часам они вдвоем растянулись на ковре перед тем, что осталось от огня в камине, расслабляясь в угасающем тепле слегка тлеющих углей. Майкл проснулся, когда Эмма зашаркала во сне и захрапела. В свою очередь, его внезапные испуганные движения разбудили ее.

- Ты в порядке? - спросил он, высвобождаясь из ее ног.

Их тела невинно сплелись в ночи.

- Со мной все в порядке, - пробормотала она, ее слова были приглушены сном.

Майкл поднялся на четвереньки и пополз вокруг, пока не оказался в положении, аналогичном положению Эммы. Измученный, он снова рухнул рядом с ней. Он инстинктивно протянул руки и обнял ее за талию, крепко прижимая к себе и подсознательно защищая и оберегая ее от всего, что могло произойти в оставшиеся темные часы ночи.

37.

К трем тридцати Карл быстро приближался к окраинам города Нортвич. Он ехал со все более осторожной скоростью – по мере того, как продвигалось его путешествие, росла и его усталость. Когда его усталость достигла опасного уровня, он был вынужден сосредоточиться еще сильнее, и эта дополнительная концентрация быстро истощила его и без того сильно истощенные запасы энергии и решимости.

По мере того, как темные тени некогда знакомого города окутывали его, сердце начинало колотиться в груди все сильнее и сильнее, а в его усталом мозгу постоянно бушевали противоречивые эмоции. Хотя часть его чувствовала утешение и уверенность в том, что путешествие почти подошло к концу, в то же время его охватил холодный ужас и трепет при мысли о том, что может ждать его на пустынных улицах Нортвича.

В тусклом свете раннего утра все выглядело удручающе невыразительным и похожим. Прошло некоторое время, прежде чем Карл окончательно убедился, что зелень сельской местности наконец уступила место жесткому пластику и бетону разлагающегося города. Отсутствие какого-либо освещения удивило и дезориентировало его. По какой-то глупой причине он почти ожидал найти в городе хоть какой-то свет. Как бы то ни было, видимость в городе оказалась точно такой же, как и за городом. Изменились только очертания серых теней, окружавших его.

Он замедлил мотоцикл до самой низкой скорости, на которой осмеливался ехать, и отчаянно огляделся по сторонам, надеясь увидеть что-нибудь знакомое, что укажет ему правильное направление. Он знал город как свои пять пальцев, но сегодня вечером не увидел ничего, напоминающего знакомую достопримечательность. Несмотря на то, что он снизил скорость, он все еще проезжал мимо дорожных знаков слишком быстро, чтобы успеть прочитать хоть один из них. Большинство из них были покрыты слоем грязи и чем-то, похожим на лишайник или мох.

Память подсказала ему, что автомагистраль, по которой он ехал, делила город пополам с востока на запад, и он знал, что в какой-то момент он наткнется на другой перекресток, который приведет к автомагистрали, ведущей на север и юг. Он миновал скользкую дорогу, а затем выругался себе под нос, когда понял, что это был съезд, который привел бы его недалеко от Oбщественного центра Уитчерча, а затем в сторону пригорода Хэдли, где он жил со своей семьей. Стараясь избегать обломков, разбросанных по проезжей части, он развернул мотоцикл.