Осень собак

Жильцы домов к этому времени вернулись с работы, поужинали и теперь выходили во двор поговорить с соседями, полюбоваться заходящим солнышком, подвести итоги дня. В это время, ближе к вечеру, обычно Колька и давал сеансы, на которые стекались жильцы соседних домов их двора: участники и болельщики. Всем было интересно посмотреть, как малыш крушит взрослых, подсказать лучший ход играющему – это разрешалось дворовыми правилами, и просто поболеть. Как позже Николай понял, он своей игрой сглаживал житейские невзгоды жильцов, давал им разрядку, настраивал их на хорошее, доброе отношение друг к другу, создавал во дворе атмосферу взаимного понимания и всепрощения. Но это он понял, к сожалению, поздно, будучи взрослым.

Дядя Паша не заставил себя долго ждать. Быстро обежал дома, приглашая любителей шахмат на сеанс, – как он называл, с «гроссмейстером Колькой». Через полчаса собрались участники игры со своими шахматами и решили начать – уже вечер – нечего ждать опаздывающих. Кто не успел войти в игру, тот будет болельщиком – надо помогать другим игрокам. Всего набралось двенадцать досок, в другие вечера бывало участников и побольше. На столике в палисаднике все не разместились. Жильцы его дома вынесли табуретки и стулья, получилось что-то типа буквы «П», как в настоящем сеансе. Это было обычное размещение в сеансе и все к нему давно привыкли – так лучше наблюдать за игрой. Подходили болельщики – взрослые и дети. Их собиралось обычно достаточно много. Так было и сейчас – вечер уж больно хорош. Отец Кати успел занять место за столиком. В этом рабочем дворе он считался интеллигентом – сам инженер, и жена учительница. Он был спокойным и рассудительным человеком, пользующимся уважением двора. И у него Кольке предстояло выиграть в первую очередь. Решали, кому и каким цветом играть – черными или белыми. Решили, как всегда – кто каким цветом хочет. Отец Кати, как сильный игрок, не позволял себе в сеансе играть белыми, предоставляя это право сеансеру.

Пока собирались игроки, до Кати стал доходить страшный смысл происходящего – она стала не человеком, а призом. Катя была умной и впечатлительной девочкой, остро чувствующей несправедливость и ложь, к тому же старше Кольки на полтора года.

– Коля? – умоляющим голосом вдруг попросила она его. – Не выигрывай у моего папы первым?

Но Колька был настроен бескомпромиссно. Упрямство было одной из главных черт его характера, которое сейчас перешло в жестокость.

– Может, мне проиграть? – вопросом на вопрос ответил он. – Мы с тобой уже поспорили, менять ничего не будем. Может, я еще проиграю спор. Сумеет он продержаться дольше других, значит – я проиграл, не сумеет – я выиграл наш спор, а значит – и тебя. А я хочу выиграть!

Он даже не допускал мысли, что может проиграть, – таков был спортивный, а может, и любовный настрой. Он никогда, даже в детстве, не искал для себя легких путей – ставил перед собой оптимальные задачи и потом решал их. Выиграть у Катиного папы раньше, чем у других, было сложной и рискованной задачей. Но он шел на риск – риск испытания себя. Он жаждал сегодня победы, как в никакой другой день.

– Но я не приз! Я человек! – испугалась Катя. – А человека нельзя выигрывать. Не делай этого? Давай разорвем наш спор? Я останусь с тобой на всю ночь, только не выигрывай первым у моего папы? – она как-то сникла и тихонечко, чтобы не заметили соседи, вытерла слезинку в краешке глаза.

– Мы поспорили, и я хочу выиграть приз – тебя! Мне поддавков не надо! – жестко ответил Колька.

Суть ее просьбы он окончательно осознал спустя много лет, когда стал взрослым. Женским чутьем она боялась быть выигранной, а значит – остаться на всю жизнь униженной. Но он был безжалостен и не понимал ее состояния.

– Если выиграю у твоего папы первым, значит – выиграю. И спор наш будет иметь силу только в этом случае. Если ты не хочешь выполнять условия спора, то я не буду сейчас играть и расстанусь с тобой навсегда!

Он говорил жестоко, не понимая тогда человеческой сути. Может быть, оттого, что он был в высшей степени честным человеком, и если бы такое случилось с ним, он бы выполнил условия спора, даже с ущербом для себя. Поэтому он не мог понять Катю. А ей не хотелось расставаться с ним. Она незаметно вытерла еще одну слезинку и обречено кивнула головой – согласна выполнять условия спора.

Катя прошла за столик, встала рядом со своим отцом и устремила немигающий взор на Кольку. Она старалась заворожить его своим взглядом и не дать ему выиграть спор. Но Колька не видел ее магических глаз. Во время сеанса он редко поднимал голову от шахмат и не смотрел на окружающих. Они, как и шахматные фигуры, были для него неодушевленными предметами. Сейчас для него игра была не просто спортивным делом, а ставкой, где королевой была Катя. Может, поэтому он чувствовал внутреннюю легкость и жажду победы над всеми и, в первую очередь, над Катиным отцом