Осень в Калифорнии

Саша не смеется; он сидит на стуле и смотрит на свою маленькую женщину серьезными круглыми глазами, выкинуть такую штуку – врожденный актерский талант: пока рядом заливаются смехом, хранить суровое, я бы сказал, гробовое молчание.

– Послушай, милый, а не отправиться ли нам на танцы, в «Таверну»? Я чертовски проголодалась. Мы сможем там заодно поужинать. Представляешь их рожи: «Джуди Гарланд и ее новый жених – кто он, кто он? – заказывают ужин в ресторане гостиницы “Таверна”». Неплохо звучит… Но одно условие: я приглашаю. Ну ладно, ладно… Ты, ты будешь платить, только вначале я должна принять ванну. После ванны я буду как новенькая, вот увидишь – ванна так успокаивает.

Когда молодая женщина, закутанная в мохнатое рыжее полотенце, привезенное из дому (кто знает, какую дрянь могут подсунуть в гостинице), вышла из ванной, ее глазам предстала забавная картина: решивший перед походом на танцы переодеться Саша в черных сатиновых трусах по колено стоял перед зеркалом и безуспешно пытался развязать галстук. Услышав ее шаги, а скорее уловив на себе ее взгляд, парень повернулся к Розали. Оставляя мокрые следы на деревянном полу, Розали, подошла к Саше, взяла его за руку и молча потянула к кровати; полотенце упало. Позже выяснилось: никакого фимоза у паренька не было, просто чуть мешала излишняя крайняя плоть; а так все у него получилось, и даже самым наилучшим образом.

Саше казалось, будто он прижимает к лицу кисть винограда, давит ее, берет новую кисть и снова давит, а виноград брызгает сладким соком, забивает ему рот, нос, глаза, он задыхается и хочет еще, еще, еще…

Перед тем как отправиться в «Таверну» танцевать модный по тем временам танец свинг, по нашему буги-вуги, Саша слегка прижимает Розали к себе, смотрит ей в лицо своими круглыми внимательными глазами и думает: «Неужели это я!»

В «Таверне» Саша и Розали протанцевали до утра и никого рядом с собой не замечали.

В Тахо-Сити они провели два дня и две ночи. Они катались на лыжах – немножко: Саша вспомнил свой детский опыт в Бакуриани, Розалии, за отсутствием опыта, вспоминать было нечего, она семенила за Сашей, падала на каждом повороте и безудержно хохотала. Они гуляли по городку, тоже немножко, глазели по сторонам. История с Джуди Гарланд им не повредила – как ни удивительно, тетушка Полли сдержала слово: «no publicity».

Саша и Розали любили друг друга – остервенело и множко, словно знали, что этого им отпущено ненадолго. Позже Розали заплатит за свое женское счастье беременностью, Саша – жизнью. Но это произойдет с ним не сейчас, много позже, когда он вернется в Россию. Вот ведь и Перси Шелли утонул не в Женевском озере во время бури – тогда его зачем-то спасли, – а дождался, пока попадет в Италию, и там погиб в Лигурийском море, когда на их шхуну «Ариэль» налетел внезапный шквал.

* * *

На обратном пути любовники решили вернуться в город через Голден-Гейт-Бридж. Всю дорогу машину вел Саша. Розали дремала, склонив голову на плечо молодому любовнику и, только когда тот рискованно обгонял на двухполосной дороге махины бесконечных грузовиков, легонько вскрикивала и прикрывала ладошкой рот. Не глядя на нее, Александр успокаивал: «Все в порядке, беби, ситуация под контролем» – и лихачил дальше, насвистывая арию Альфреда из первого акта «Травиаты». Обратный путь оказался значительно короче. Не доезжая до ржавого моста Золотые Ворота, путешественники вышли из машины поразмяться и взглянуть на залив и на открывающийся перед ними город в лучах заходящего солнца. Дождя не было. Розали, задумчиво пропела:

– Это было так прекрасно, дорогой, так прекрасно. Жаль только, что время слишком быстро пролетело.

Сказала и пошла назад к машине. Остаток пути машину вела она.

Глава вторая

В первые дни после возвращения беглецов с высокогорного озера Тахо их отношения приобрели спокойный, я бы сказал, почти узаконенный характер. Розали посвятила в свой роман Мэри (ну просто не могла дольше молчать), и та помогла любовникам снять небольшую уютную квартирку на Долорес-стрит, неподалеку от Кастро. Деревянный, выкрашенный светло-синей краской домик стоял несколько на отшибе. Квартирка находилась на высоком первом этаже. В нее можно было войти через парадный ход или вскарабкаться по наружной пожарной лестнице.