Осень в Пекине. Рассказы

— Терпеть не могу эту будку. В ней холодно. К счастью, со мной ты. А в подвале бурлит вода — хозяин топит крыс. Ну нельзя же уснуть, когда в ушах стоит крысиный визг. Каждый божий вечер! И почему он так хочет во что бы то ни стало извести этих крыс и утопить их непременно в воде? Крыс ведь топят в крови.

Зверек больше не лизал его. На сером фоне светящейся земли отражался его профиль: вытянутая мордочка, заостренные ушки, желтые, с холодным отблеском, глаза. Зверек тоже ворочался, устраиваясь поудобнее, и наконец пристроился, уткнувшись носом в ляжку.

— Мне холодно,— сказал помощник.

Он начал тихо рыдать. Слезы капали на подстилку, от нее поднимался легкий пар, и контуры предметов становились смутными.

— Разбуди меня завтра пораньше,— попросил помощник зверька.— Мне надо отнести обратно эти три марки. Лишь бы он не дал мне фальшивый билет!

Где-то вдалеке послышались сначала грохот, потом пронзительный визг и легкий топот лапок.

— О!..— простонал помощник.— Опять он взялся за крыс! Я хотел бы, чтобы он сам был крысой — тогда я поливал бы его из шланга, пока он не сдохнет. Может, завтра вечером он даст мне мои пятьдесят франков. Ах, как я голоден! Крысу бы съел живьем!

Он держался за живот обеими руками и все плакал, затем мало-помалу ритм его страданий замедлился — так останавливается мотор,— и скрюченное тело расслабилось. Помощник уснул, прижавшись щекой к смердящей подстилке и высунув ноги из будки. В его пустом животе как будто перекатывали гравий.

V

Ползая по комнате, хозяин услышал, как пропела знакомые слова торговка перцем: она всегда возвещала о своем приходе таким образом. Хозяин встал на ноги, понял, что он и в этом положении может передвигаться, побежал в прихожую и с демонстративной грубостью открыл дверь. Стоя на крыльце, он всматривался в подходившую девушку.

Одета она была как обычно: плиссированная юбочка, едва прикрывавшая ягодицы, носки в красную и синюю полоску и болеро с большим декольте, а также красно-белый полосатый колпак из хлопка. Такая униформа утвердилась в мире с легкой руки торговок перцем с острова Маврикий.

Хозяин сделал девушке знак, и она стала подниматься по аллее. Он спустился с крыльца и пошел ей навстречу.

— Добрый день,— сказал хозяин.— Мне нужен перец.

— Сколько зерен? — спросила торговка с неискренней улыбкой: она ненавидела хозяина.

Глядя на ее черные волосы и матовую кожу, хозяин испытал такое чувство, словно ему вылили на его мужское хозяйство стакан ледяной воды (ощущение, кстати, очень сильное).

— Поднимитесь на крыльцо,— ответил он,— и я назову вам точное количество.

— А вы останетесь внизу и будете разглядывать мои ляжки? Вы этого хотите?

— Да,— ответил хозяин.

У него потекли слюнки, и он попытался обнять девушку.

— Заплатите сначала за перец,— сказала она.

— Сколько?

— Сто франков за зернышко. Вы можете сначала попробовать.

— И тогда вы подниметесь?..— прошептал хозяин.— У меня есть для вас серия занзибарских марок.

— Мой брат принес мне вчера три серии Занзибара,— ответила она, призывно усмехаясь.— Попробуйте мой перец.

Она протянула ему зернышко, и хозяин не заметил, что это было семя ядовитой гвоздики. Без тени подозрения он спокойно засунул его в рот и проглотил.

Торговка перцем собралась уходить.

— Как? — удивился хозяин.— Вы забыли подняться!

— Ах! Ах! Ах! — сказала девушка, вложив в этот возглас всю злость, на которую была способна.

Хозяин тем временем уже начал ощущать тонизирующее воздействие ядовитого зернышка и принялся яростно бегать вокруг дома. Облокотившись на калитку, торговка перцем наблюдала за ним.

На третьем круге она подала ему знак, и на четвертом хозяин, несмотря на то, что с каждым кругом он бежал все быстрее и быстрее, глянул на нее. Тогда она задрала плиссированную юбочку и даже на расстоянии увидела, что лицо хозяина сначала стало фиолетовым, затем вовсе почернело и наконец начало просто пылать. Поскольку он бежал, не сводя глаз с того, что она ему демонстрировала, то вскоре упал, запутавшись ногами в шланге, с помощью которого пытался утопить крыс. Падая, он ударился лицом о большой камень, и тот, словно в паз, вошел ему в лицо между скулами, проломив нос и челюсти. Ноги у хозяина судорожно дергались, и вскоре на земле появились две канавки, а когда носки его туфель стерлись, в канавках обозначились следы толстых пальцев.

Торговка перцем закрыла калитку и пошла своей дорогой, насмешливо потряхивая кисточкой колпака.

VI

Помощник напрасно пытался открыть дверь вагона. В поезде было очень жарко, и, выходя в тамбур, пассажиры схватывали насморк. А брат машиниста, заметим, был торговцем носовыми платками.