Осенью. Пешком

Так прошли летние дни и недели. В один из последних дней августа Ладидель участвовал в загородной прогулке семьи Вебер. Пошли вдоль реки, на гору, к развалинам крепости и отдыхали в тени на зеленом косогоре. Марта была в этот день особо приветлива и ласкова с Ладиделем. Она лежала недалеко от него на зеленом откосе, составляла букет из последних полевых цветов, прибавила к нему еще несколько серебристых, трепетных гвоздик, была мила, прелестна, и Альфред не мог отвести от нее глаз. Вдруг он заметил, что прическа ее сбилась немного. Он придвинулся к ней, сказал ей это, и отважился – протянул руки к ее белокурым волосам и спросил разрешения привести их в порядок. Но Марта, непривычная к такой фамильярности с его стороны, вспыхнула, рассердилась, сухо отстранила его, и попросила сестру подколоть распустившиеся волосы. Альфред огорченно и немного обиженно замолк, смутился, и когда вернулись в город и пригласили его ужинать к Веберам, не принял приглашения и пошел своей дорогой. Это была первая маленькая размолвка между влюбленными, и она могла бы сблизить их, ускорить развязку, но сложилось иначе, – разыгрались другие события. Альфред Ладидель был простого и приятного нрава, и рожден был для счастья, но ему суждено было пережить и бурю и сразиться со стихией прежде, чем благословенное судно его достигло гавани.

Глава третья

У Марты никакого намерения не было обидеть Ладиделя и она очень удивилась, когда прошла неделя и больше, а он не показывался. Ей жаль было его и ей сильно хотелось опять увидеть его. Но когда прошло восемь и десять дней, а он все не шел и, видимо, сердился не на шутку, она подумала, что, в сущности, никогда и права не давала ему разыгрывать роль влюбленного. И в свою очередь стала сердиться. Если он придет и будет разыгрывать милостиво простившего, то она покажет ему, как сильно он ошибся.

Но она сама заблуждалась. Ладидель не шел не из упорства или злобы, а из робости и страха перед гневом Марты. Он надеялся, что пройдет некоторое время и она простит ему его навязчивость и сам он забудет свою глупость и одолеет свой стыд. В эти покаянные дни он ясно понял, насколько привык к обществу Марты и как тяжело было бы ему вновь лишиться близости этой милой девушки. Учение, на которое он налег, чтобы усугубить свою искупительную кару, дало ему мало утешения и облегчения. Дальше половины второй недели он стерпеть не мог. Тщательно выбрился, надел свежий воротник, новый галстук, и пошел к Веберам, – на этот раз без Фрица, которого не хотел иметь свидетелем своего смущения.

Чтобы не прийти с пустыми руками, будто за подаянием, он выработал превосходный план. В конце сентября должно было состояться состязание стрелков на призы и весь город усердно готовился к этому празднеству. Альфред, бывший и сам любителем таких развлечений, задумал пригласить на праздник девиц Вебер. Приглашение казалось ему удобным предлогом для визита и он надеялся также, что этим вновь вернет к себе расположение Марты. Дружеский или даже только обходительный прием утешил бы влюбленного, истомившегося в своем одиночестве и сделал бы его верным рабом. Но Марта, обиженная его долгим отсутствием, которое считала упорством, напустила на себя сухость, строгость, едва ответила на его поклон, предоставила сестре принимать и занимать его, и ходила взад и вперед по комнате, убирая и смахивая пыль, словно была одна. Ладидель оробел, сидел с огорченным, обиженным лицом и лишь немного погодя, когда тема его разговора с Метой иссякла, отважился обратиться к Марте и изложить свое приглашение, от которого ждал перемены тона и примирения. Но она оставалась непреклонной. Смущение Альфреда и покорная его преданность только укрепили ее в решении проучить его на этот раз и показать ему свои коготки. Она холодно выслушала, коротко и вежливо поблагодарила, приглашение отклонила, так как ей негоже, мол, ходить по увеселительным местам с молодым человеком, а что ее сестры касается, то она помолвлена и это дело ее жениха приглашать и водить ее, куда ему хочется. Все это сказано было таким ледяным тоном и так мало, видимо, оценила она доброе желание Альфреда, что он, уже не на шутку обиженный, изумленно обратился к Мете и спросил, разделяет ли она это мнение. И когда Мета, хотя и вежливее, но поддержала сестру, Ладидель схватил шляпу, сухо поклонился и ушел с видом человека, который ошибся дверьми и второй раз стучаться не намерен. Вдовы Вебер при этом не было. Мета попыталась было вернуть, успокоить его, но Марта ответила на его поклон равнодушным кивком и у Альфреда было такое чувство, будто она навсегда отдалила его от себя.