Ошибка каскадера

Алена долго перебирала, что же ей прочесть на конкурсе, и остановилась на коротеньком рассказе Зощенко «Искушение». Выбрав этот рассказ, она поставила себя перед невероятно трудной, почти невыполнимой для нее проблемой: героиня этого рассказика была столетняя старуха. «Ну и пусть! — упрямо подумала она и даже махнула головой. — Если я собираюсь стать актрисой, значит, должно получиться». Со стихотворением было намного проще. Алена очень любила Марину Цветаеву и, просматривая в Интернете ее стихи, решила, что прочтет «Мне нравится, что вы больны не мной». Хотя, выбрав именно это стихотворение, она опять бросала вызов приемной комиссии. «Мне нравится, что вы больны не мной» было известно всей стране по фильму «С легким паром!», в котором песню на это стихотворение исполняла несравненная Алла Пугачева. Что касается пения и танца, она решила совместить их, исполнив песню канадского певца Леонарда Коэна «Танцуй со мной до окончания любви» (Leonard Cohen «Dance Me to the End of Love»), причем исполнить ее на английском.

Время до заветного дня тянулось медленно; Алена подгоняла его и вместе с тем смертельно этого дня боялась. Но вот наконец он наступил. День, когда решалась ее судьба… Надев короткую, выше колен, юбку, как требовалось для просмотра, и блузку с открытым воротом, она посмотрелась в зеркало. Все, что сейчас с ней происходит, началось чуть более полугода назад, когда Земцов с восхищением отозвался о ее внешности. Лицом Алена очень походила на свою маму: медного цвета волосы были рассыпаны по плечам крупными волнами, под высоким лбом сверкали огромные карие глаза, с небольшой горбинкой нос дополнял ее библейскую внешность. А вот рост и стройная фигура у нее были от ее биологического отца, потому что ее мама и бабушка были низенькие и полноватые. Алена знала, что она красивая, но относилась к своей красоте с безразличием, и даже наоборот, она доставляла ей много неудобств — ей постоянно приходилось отбиваться от попыток уличных знакомств. Оторвавшись от зеркала, она про себя сказала: «С Б-м!» — и вышла из квартиры. Жила она в центре города, в двух шагах от института, в небольшой, но хорошо обставленной двухкомнатной квартире. Рент ее квартиры в Хобокене был достаточен, чтобы она могла жить в Питере комфортно, не считая денег.

Около двери в комнату, где проходил экзамен, скопились абитуриенты. Они преувеличенно громко переговаривались, смеялись, прикрывая этим принужденным весельем свою нервозность, граничащую со страхом. Алена представила себе, что, если там, за дверью, не находился бы Эпштейн, она чувствовала бы себя точно так же, как и все эти ребята. Когда дверь открывалась и из нее выходил очередной прошедший экзамен абитуриент, на него сразу набрасывались: ну как?! Большинство, горестно отмахнувшись, сразу уходило; счастливчики, которых пригласили на следующий тур, не могли поверить в свое счастье и радостно делились тем, что происходило за заветными дверями.

Наконец, из открывшейся двери вышла член приемной комиссии и громко произнесла: «Шапиро Алена». Алена глубоко выдохнула и вошла в аудиторию.

За длинным столом с бесстрастными лицами сидела приемная комиссия, и лишь сидевший сбоку Эпштейн дружелюбно смотрел нее.

«Все как я себе и представляла», — подумала Алена и громко назвала свое имя. Женщина, сидевшая в центре стола, спросила Алену:

— Что будете читать?

— Зощенко.

— Пожалуйста, начинайте, — безразличным голосом сказала женщина и откинулась на стуле.

И Алена, как ее учил Григорий Исаевич, начала читать, а скорее, обыгрывать свой рассказик только для него, забыв про остальную комиссию…

Когда Алена позвонила бабушке сообщить, что ее приняли в театральный институт, та сразу запричитала.

— Аленушка, солнце мое! Ну зачем тебе все это? Возвращайся домой, в нормальную страну. Поступишь в нормальный университет. Станешь адвокатом и будешь счастлива.

— Бабушка, я уже счастлива! Я никогда не была так счастлива. Я буду актрисой театра. Представляешь?! — Алену словно прорвало. — Помнишь того дяденьку, который нас тогда встретил в квартире отца в Питере? Земцов. Он известный кинорежиссер. Так он мне сказал, что я очень талантлива. И Эпштейн тоже говорит, что я рождена для театра. И он будет моим преподавателем в институте. Это моя судьба, бабуля!

— Ну, если твоя судьба, — бабушка с трудом сдерживала слезы. — Если этот Эпштейн говорит. Ну, тогда я все здесь брошу и приеду к тебе. Тебя же надо кормить. Твоя мать тебя учила Пушкину, а как яичницу приготовить, так сразу бабушка.

— Бабуля, даже не думай. Никуда ты не приедешь. Ты лучше скажи, как там все? Как Бориска?

— Замуж меня зовет этот Бориска.

— Вот и прекрасно. Я на зимние каникулы обязательно прилечу. Я так по всем соскучилась!

Отключив телефон, Алена расплакалась. То ли от страха, что ее ждет, то ли от тоски по всему тому, что она оставила дома, в Америке. То ли от наступающего счастья.

* * *