Ошибка каскадера

Еще один раз на первом курсе Алене удалось увидеть Земцова в институте. Училка — так она, по-школьному, теперь называла свою сводную сестру, — стояла, прислонившись к стене, между рук возвышающегося над ней Земцова, который что-то шептал ей на ухо. Училка в ответ заливалась, как Алене казалось, совсем не искренним смехом.

На летние каникулы Алена полетела домой, в штат Нью-Джерси, США. Алена, хоть и влюбилась в Санкт-Петербург, в который нельзя было не влюбиться, все же своим домом продолжала считать Америку.

12. Первая травля

Когда Андрей только приступил к работе над «Незаурядной историей», неожиданно позвонил Эпштейн и пригласил их с Тамарой на свою премьеру по пьесе Василия Сигарева «Пластилин». Как бы ни хотелось Андрею не идти, отказаться от приглашения Григория Исаевича он не мог и поэтому решил хотя бы как можно больше поработать до самого выхода из дома. Тамара знала, что, когда Андрюша пишет сценарий, мешать ему лучше не надо, но на этот раз, собираясь в театр, это правило проигнорировала. Занимаясь в спальне своим макияжем, она, оставив дверь в кабинет мужа нараспашку открытой, подробно рассказывала ему институтские новости; затем долго перебирала свои выходные платья, отрывая его от работы каждую минуту с одним и тем же вопросом: «Ну как?» — на который Андрей, иногда даже не взглянув, отвечал: «Отлично». Наконец, он понял, что работать бесполезно, по распоряжению Тамары надел ее любимый черный джинсовый пиджак, спустился во двор, сел на стоящую рядом с домом скамейку, закурил и стал рассматривать прохожих.

В театре они сначала зашли в кабинет главрежа поздороваться с Григорием Исаевичем. Эпштейн широко заулыбался, увидев Андрея, поцеловал руку Тамаре и, извинившись, что не может уделить им внимание, попросил зайти в кассу, где он им оставил две контрамарки. «Авик уже ждет вас внутри», — добавил он, провожая их к двери.

— Посмотри, кто там, — когда они вошли в фойе, сказала Тамара, кивая головой на стоявших около окна Плуганова с Ксенией. Рядом с ними никого не было, но отдельные зрители, проходя мимо них, приветственно кивали Плуга-нову: тот важно, слегка склонив голову, кивал им в ответ.

— Пойдем сразу в зал, — сказал Тамаре Андрей.

— Ты его что, боишься? — усмехнулась Тамара. — Но уже поздно. Его жена нас заметила.

Андрей посмотрел на Ксению. С той встречи в гостинице они больше не виделись. Как-то Андрей позвонил ей, но она в это время была в Москве, потом однажды она позвонила ему, но он был занят чем-то не терпящим отлагательств. Увидев ее сейчас, он вспомнил их последнюю встречу: ее необыкновенное тело; ее страсть, с которой она ему отдавалась; ее нежность, когда он откинулся от нее; ее искреннее желание ему помочь, когда он спросил ее совета о финансировании своего фильма. Ксения что-то сказала Плуганову, он в ответ кивнул головой, и она, улыбаясь, помахала им рукой, приглашая присоединиться к ним. Андрей с Тамарой подошли, Плуганов коротко с ними поздоровался и тут же своим тонким голоском заговорил:

— Я слышал, господин Земцов, вы новый сценарий пишете?

Андрей удивленно взглянул на Тамару, та пожала плечами.

— Пишу, но странно, как вы об этом узнали, — улыбаясь ответил Андрей.

— Я всегда знаю все, что мне интересно знать, — изобразил некое подобие улыбки Плуганов и добавил: — Или необходимо. В данном случае и то и другое. Я смотрел два ваших фильма. Не скажу, что мне они очень понравились, но не во мне дело. Они явно понравились зрителю. А это уже бизнес. Как я понимаю, часть стоимости фильма вам оплачивает федеральное правительство?

— В том случае, если им понравится сценарий.

— Ну, дадите сначала почитать мне, и, если мне понравится, не сомневайтесь — им тоже понравится. А остальная часть требует финансирования?

Андрей кивнул головой.

— Вот вам моя карточка, когда закончите сценарий, дадите мне почитать. И еще раз — если мне понравится, о дальнейшем можете не беспокоиться.

— Благодарю вас… — Андрей, взяв карточку, замешкался, забыв его отчество, но, так и не вспомнив, продолжил: — Но у меня уже есть финансовая поддержка.

— Этот немец? Кляйн?

— Да, Август. Мы с ним уже сработались.

— А не кажется вам, что когда есть возможность, то лучше обратиться к своим, русским финансистам, а не идти на поклон к разным немцам.

— Нет, не кажется. Август — прекрасный человек и мой друг.

— Ах вот как! Ну-ну, — мышцы на лице Плуганова натянулись, отчего его заячья губа посинела, лицо словно превратилось в маску, а его глазки, и без того маленькие, еще больше сузились и потемнели от злости. Он холодно кивнул Андрею с Тамарой, потом, увидев, что Андрей еще держит его визитку в руках, бесцеремонно забрал ее и, взяв жену за локоть, повел ее в зрительный зал. Наблюдая во время разговора с Плугановым за Ксенией, Андрей видел, как ее лицо темнеет, а глаза словно предостерегают его не зарываться. Андрей и не собирался конфликтовать с Плугановым, но и угодничать перед кем бы то ни было, а тем более перед ним, он не собирался.