Ошибка разбойника (СИ)

Юноша был рассеян, пропускал удары, потом, выслушав сердитую тираду соперника, сосредоточился. Фехтовал он неплохо, но явно последнее время проводил больше времени за развлечениями, чем в тренировочном зале. Пока дон Стефано размышлял, стоит ли подходить к бывшему приятелю, тот тоже заметил его и приблизился сам. Сеньор дель Соль смог оценить перемены — юноша стал гораздо серьёзнее, а на несостоявшегося соучастника в соблазнении доньи Марии де Медина смотрел недоверчиво и сердито. Дон Стефано в ответ принял самый любезный вид:

— Рад видеть вас, дон Хуан. Вы находите сегильских фехтовальщиков сильнее тагонских?

— Куда фехтовальщикам до интриганов, — сквозь зубы процедил молодой человек.

«Барашек строит из себя волчонка», — подумал про себя дон Стефано, не меняя приветливого выражения лица, а вслух негромко отметил:

— Надеюсь, вы не претендуете на исполнение моей части договора, вы свою ведь не выполнили.

— Я не участвую ни в каких договорах с вами!

— Господи, что за тон! Вы, кстати, какими судьбами в Сегилье? — нарочито безразлично спросил бывшего приятеля сеньор дель Соль.

Дон Хуан не ответил. Он надеялся предупредить донью Марию о гнусной торговле ею её любовником, но не представлял, как встретиться с герцогиней. В Тагоне юноша действовал бы через прислугу, но здесь боялся нарваться на верного герцогу человека. Сеньор дель Соль продолжал:

— Решили исправить в Сегилье неудачи в тагонских сердечных делах?

Юноша вспыхнул.

— Нельзя считать неудачей, когда молодая дворянка оказалась достойна своего звания.

— Вот оно что…

Дона Стефано встревожила горячность дона Хуана при защите доброго имени сеньориты Рамирес. Рассудив, что влюблённость в герцогиню, которая для молодого красавца больше плод воображения, чем реальная женщина, пройдёт так же быстро, как нахлынула на юного кабальеро, разбойник подумал — в сердце дона Хуана могут возникнуть, если ещё не возникли, серьёзные чувства к Инес. Отец юноши, глубоко озабоченный влиянием на сына дурной компании, наверное, будет не прочь, если это влияние уступит любви к достойной девице, а затем уважению к тестю. Усмехнувшись, дон Стефано продолжил гораздо задиристее:

— Считаете, дама, поразившая вас в Сегилье, своего звания недостойна?

Оскорбления своей богини молодой человек не стерпел, к тому же он помнил, какую опасность дон Стефано представляет для сеньориты Инес, а обещание защищать её как сестру стало для него не пустыми словами. Негромко, но внятно юноша произнёс:

— Мне легче назвать недостойного своего звания дворянина.

— Вот как? Если я правильно понял намёк, это серьёзное оскорбление.

— К вашим услугам!

Формальности поединка оказались соблюдены. Кабальеро вышли из зала для тренировок на небольшую площадку, отгороженную от площади, и взялись за шпаги. На стороне дона Стефана были его недюжинная сила и хладнокровие, но дон Хуан — юный и вёрткий, стал ему достойным соперником. Несколько схваток прошли без последствий — прежде всего, из-за выбранной доном Стефано тактики измотать противника. Юноша разгорячился, понадеявшись на удачу и ловкость, и стал наступать. Не оценив своих сил, на миг открылся — и стальной клинок пронзил его грудь. В последний момент отпрянув, дон Хуан получил не смертельную рану, но упал, истекая кровью. Серые глаза его были закрыты. Вокруг юноши уже хлопотал хирург, слуги готовили носилки и переговаривались: как жаль, такой молодой и красивый, какой удар для отца, если не выживет…

Поразмыслив, дон Стефано решил — оно и к лучшему, что мальчишка останется жить. Конечно, поединок был честным, никаких формальных обвинений не будет, но когда зрелый человек убивает юношу, тем более единственного у отца сына, на убийцу, если его имя станет известно, многие будут коситься.

Сеньор дель Соль, выразив сожаление, что ссора привела к серьёзному ранению его противника, спокойно дождался, пока стражник составит протокол, записав имя противника на отдельном листе.

По обычаю, если сомнений в честности поединка не возникало, в официальных бумагах имён не записывали, тем более схватка не закончилась смертельным исходом. Дон Хуан проведёт в постели не меньше месяца — этого достаточно, чтобы он не смог вмешаться в дела дона Стефано. Вполне удовлетворённый исходом, кабальеро направился в собственный дом, время появления в котором хозяйки пока не назначил.

32. Живи и дай жить другим

Сегилью взбудоражил приезд нового следователя инквизиции. Занимавшие эту должность мужчины были обязательно не женаты, как правило, через несколько лет принимали сан и продолжали карьеру в святом суде. Должность считалась почётной и важной, следователи пользовались большим влиянием в городе, занимавших их людей, даже простолюдинов, остерегались задевать.