Осиное гнездо

Дискалюк получил первую мизерную зарплату в размере трехсот тысяч долларов за первые три месяца, после подписания договора. Можно было и больше выжать из этого скупердяя Йоргансона, но пороги Осиного гнезда стал оббивать некий Хулио де Варгас из Барселоны. Это Испания, сказочная страна. Мы ведь помогали испанцам в 1936 году. Почему бы нам теперь не продать им 700–800 миллионов кубов бука? Ведь он у них наверняка не растет. А если и растет, они леса не вырубают, они его покупают. Живет же Америка, да и Европа на чужих ресурсах: россияне вытягивают кровушку из земли, совершенно не думают о будущем. Что станет с землей матушкой, когда из ее недр выкачают всю нефть, весь газ, не станет ли она легкой как перышко и не полетит ли в другие миры, объята пламенем, как соломенный домик? Возможно, у испанцев растут только апельсины, да бананы, а бука днем с огнем не сыщешь. А мебель нужна.

— Мебел нужен, очен нужен, — пел Хулио в кабинете Дискалюка. Это все, что он выучил, а дальше в дело вступила переводчица. Это была испанка Джульетта, высокая, стройная, смуглая, с черными, как смоль вьющимися волосами на голове. Они ниспадали на ее покатые плечи подобно Ниагарскому водопаду. Когда она резко поворачивала голову, густые волосы посылали ароматный ветерок в сторону собеседника, издавая умопомрачительную щекотку в области души и сердца. Джульетта напоминала, отдаленно, правда, Зою Соколову из Красной Пресни Дискалюку уже разросшемуся вширь и считающему, что ему в этой жизни все доступно и все позволено. А, черт! До чего же бывают женщины похожи одна на другую, пусть не лицом, а чем-то другим, чего никак не объяснить. Зоя продолжала его волновать, она ему даже стала сниться по ночам, причем ни разу в обнаженном виде; и Джульетта, похоже, будет его волновать. Вот в этом и схожесть двух Марусь — Зои и Джульетты.

— Дон Хулио де Варгас говорит, что он может взять в Испанию ваших девушек на работу, — сказала Джульетта, обнажая белые как мрамор зубы. — Но их надо подготовить: отмыть, причесать, одеть, научить искусству обращения с мужчинами, — добавила переводчица.

— Очень интересно, очень интересно, — затараторил Дискалюк, глядя на Джульетту восторженными глазами и не гася улыбки во весь рот, откуда чернели не совсем здоровые зубы.

— Такая девушка, если она проявит усердие и сможет быть со всеми ласковой, заработает в Испании триста долларов в месяц. Ее будут кормить, одевать, дарить подарки, оплачивать расходы на новые наряды, она эта девушка, сможет высылать родителям по сто долларов в месяц, а может и двести. Кроме того, господин Хулио де Варгас говорит, что он постарается устроить покупку детей бедных родителей или круглых сирот. А здесь счет идет на тысячи.

— Давайте пока приступим к вырубке леса, а потом примемся за девушек и детей. Со мной так легко и просто заключить договор, потому что я единственный на Закарпатье глава районной администрации, кторый понимает, что на месте вырубленного леса растет другой, молодой и красивый лес, а в старом водятся волки. Кроме того, я должен получить консультацию в Ужгороде, а то и в Киеве на предмет, есть ли в Украине статья, не запрещающая работорговлю, то есть продажу детей и девушек для использования их в качестве проституток?

— О, нет, у нас таких девушек называют синьоринами… но давайте в лес углубимся. Чем больше в лес, тем больше…

— Дров, — подсказал Дискалюк, пытаясь дотронуться до сверкающего бриллианта на пальчике прекрасной синьорины. — А нельзя узнать, как вас зовут, прелестная переводчица?

— Джульетта Габриэла Гонсалес, — она протянула руку — тонкие длинные пальцы, обнажая ровные, белые зубы.

— Господин Хулио де Варгас! Если можно, давайте произведем обмен: я вам двух девушек, а вы мне Джульетту, — прохрипел Дискалюк, будучи уверен, что Хулио согласится, а переводчица возражать не станет. — Если у вас наших девушек будут называть сеньорами, то Джульетта у нас будет тоже сеньорой. Она будет первой… после меня и может получить доступ к моим капиталам.

Джульетта расхохоталась и закрыла прелестное личико прелестными ладошками.

— Я вас обижать не буду, не беспокойтесь, — сказал Дискалюк.

— Вы, как это? русский медведь. У вас такие лапы, что мои косточки — хрусь, хрусь. О, мадонна! Когда вы будете у нас в Испании, я отведу вас в такой дом, где много испанок. Вы заплатите 500 долларов и…

— У меня нет опыта, и если бы вы у нас побыли немного, и мы бы с вами стали заниматься теорией и практикой, то… я плачу, кстати, не пятьсот, а тышшу долларов. Ну, как, по рукам?

— Хулио, скажи этому русскому медведю, что деловые испанки согласны только на деловые контакты и что он меня принимает не за ту, кто я есть на самом деле, — сказала Джульетта своему шефу.

Хулио поднял палец правой руки кверху и произнес понятное слово «момент».

— Если вы будете соблюдать условия нашего договора по всем параметрам, я привезу вам из Испании двух сеньор на два месяца. Это будет стоить десять тысяч долларов. Только в договор мы это записывать не будем.