Осиное гнездо

— Две много, — сказал Дискалюк. — Мне нужна одна. Мне нравится Джульетта.

— Ну, хватит шутить, — сказала Джульетта. — Как это в России говорят: шутки — в сторону.

— Прошу не путать, мы не в России, а на Украине, а Украина теперь независимое государство и у нас таких поговорок нет, — с какой-то злобой произнес Дискалюк.

— Мы должны подписать договор, — сказал испанец. — Вот вам аванс пятнадцать тысяч долларов, а вы каждый месяц будете получать сто тысяч долларов в течение двух лет.

— И Джульетта останется у нас, — с улыбкой произнес Дискалюк.

— Когда увезем последнее буковое дерево в Испанию, тогда и поговорим, можетбыть, я дам согласие остаться на какое-то время. А пока, шутки в сторону. Подписывайте договор, я тороплюсь. Уже через три дня я должна быть на Гавайях.

— Гавайи не волк, в лес не убегут, — засмеялся Дискалюк.

— Там у нас контракт.

— Я возмещу все ваши убытки по этому контракту.

— Будет вам шутить, — со злостью произнесла Джульетта.

— Так грубо, не правда ли? — сказал Дискалюк.

— Немножко, правда.

— Я не смог бы вас оставить здесь, даже если бы вы и согласились. Весь Раховский район стоял бы на ушах от такой новости, и на вас стали бы показывать пальцем.

— Вы женаты?

— Да. У меня жена Марунька.

— Она старая, морщинистая?

— Да. И страшно храпит по ночам. Я спать не могу.

— Тогда мне вас жаль, — сказала Джульетта. — Вы можете взять путевку и приехать в Испанию летом этого года.

— И я вас там увижу?

— Я буду вас встречать, и отведу вас туда, где много девушек.

— И там будет бим — бим?

— Ну, да.

— Мне этого не надо.

— А что вам надо?

— Мне бы так, для души.

— У вас русская душа?

— Славянская.

— О, это очень сложно. Мы знаем, у нас популярен Достоевский. Он много пишет о русской душе. Это все не так как у нас.

— Кто такой Достоевский? Никогда не слышал о Достоевском, — сказал Дискалюк и пожалел, что так, не думая, выпалил такую глупость.

— Достоевский это русский писатель.

— Я писателей не люблю. Впрочем, ладно, вы меня уморили, давайте подпишем договор, а там будет день — будет пища.

26

Хулио де Варгас понял, что дело в шляпе, извлек причудливую авторучку из портмоне и начал подписывать каждый экземпляр договора. Дискалюк не возражал, проявляя полное безразличие по той причине, что взгляд его был прикован к облику мадонны Джульетты.

— И вы поставьте свою подпись, — сказал Дискалюк Джульетте.

— Мне не положено. Мое имя там не значится, — произнесла Джкльетта.

— А я требую. Переведите это своему боссу, а если он возражает, то моей подписи не дождетесь, — пригрозил владелец огромных лесных плантаций.

— Хорошо, — согласился босс. — Пусть будет по-твоя.

Когда все подписи были поставлены, Дискалюк извлек печать из сейфа и припечатал на последнюю страницу каждого из пяти экзепляров.

— А теперь надо обмыть это дело.

Джульетта не поняла и уставилась на хозяина.

— Да вы не волнуйтесь. Обмыть, значит опорожнить несколько бутылок коньяка, шампанского и по бутылке водки на каждого. Поедем в ресторан «Беркут».

Наконец Джульетта поняла и перевела покупателю. Он улыбнулся и спросил:

— А это далеко?

— Тридцать километров отсюда. Это на вершине Яблоницкого перевала, — сказал Дискалюк.

Вошла секретарь.

— Там в приемной сидит некий Дудзиак, он очень торопится, что ему сказать?

— Скажи, что у меня король Испании Гонсалес.

Испанцы засмеялись, а Дискалюк предложил им по чашке кофе.

Согласно договору, испанцы получали участок в Тевшаге, где лесные массивы не так велики, но буки были толще и более гладкоствольные, чем у шведа в Кобелецкой Поляне.

— Учтите, я вам даю более рентабельный участок, где лес безотходный. Это благодаря донне Джульетте.

Хулио де Варгас свесил голову, он не говорил ни да, ни нет, и они все втроем молча спустились на площадку, где их ждала машина Дискалюка, которую он всегда именовал танком. Хулио посадили рядом с шофером, а Дискалюк сел с Джульеттой на заднее сиденье и, вдыхая аромат духов, неведомых ему дотоле, краешком глаза посматривал на донью Джульетту. Джульетта все время улыбалась, создавая впечатление, что проявляет интерес к хозяину лесов.

— Скажите, а вы согласились бы, если бы вы действительно влюбились по уши в такую девушку, как я, поехать следом за ней в другую страну? — спросила она, глядя на его массивный подбородок.

— Никогда не думал об этом. Не приходилось. Сначала я должен согласиться с тем, что испанки самые красивые девушки на свете, а потом… представить, чем бы это все могло кончиться и только тогда смогу дать ответ. Я здесь — все. Представляете? А там, кто? Никто. Даже улицы не возьмут подметать. Как говорят у нас, я сел бы бабе на шею и быстро надоел бы ей. Тогда бы она стала искать повод избавиться от меня. Ведь и вы бы так поступили, не правда ли?

— Но, если вы такой богатый человек, то вы могли бы перевести деньги за границу, купить там дом и жить на эти деньги. Не правда ли?

Джульетта коснулась его руки. Дискалюк вздрогнул и сделал полуоборота в ее сторону.

— Миллионов у меня еще нет, а тысячи переводить за границу просто стесняюсь. Кроме этого, здесь у меня все есть.

— А что у вас здесь есть?