Осиное гнездо

На заводе трудились венгры, заехавшие сюда несколько веков назад, это была элита села, а возделыванием земли, разведением скотоводства — местные украинцы. Бытовые условия жизни были лучше у рабочих и они считались как бы интеллигенцией. Венгры свысока смотрели на крестьян и не только по профессиональному признаку: недалеко была их историческая родина «великая» десятимиллионная Венгрия, которая послала сюда их прапрадедов трудиться на заводе в далекую горную местность. Причины отселения части венгров, неизвестны. Местные же украинцы… они когда-то, лет шестьсот тому, были брошены своими восточными братьями на произвол судьбы. Теперь эта историческая несправедливость была ликвидирована.

Местные украинцы, да и восточные тоже, надо отдать им должное, не стали выказывать свое превосходство над венграми, мстить за прошлые обиды, а продолжали работать бок о бок с венграми дружно, радуясь успехам и переживая во время неудач, стихийных бедствий и других потрясений.

Советская власть внесла коррективы только в том плане, что отобрала землю у крестьян, навсегда подрезав им жилы, и теперь крестьяне гурьбой ринулись на завод.

Завод расширил выпуск продукции, а позже был значительно расширин и преобразован в Арматурный завод.

Как и прежде рабочие не пострадали: вместо не шибко разнообразной продукции, вырабатываемой местными рабочими, теперь хлынули все виды съестной продукции и промышленных товаров с востока. И не только это. С востока стали прибывать и специалисты — инженеры, техники, врачи, учителя. Средний уровень жизни сохранялся. Все сравнялось, не было ни шибко зажиточных, ни шибко нищих.

Исчезла зависть — ржа, парализующая мозг человека.

Только однажды венгры обиделись на советскую власть. Это был 1956 год, когда Хрущев послал танки в Будапешт и задушил Венгерскую революцию. Но время шло, обида забывалась.

Советская власть сделала и немало добра завод чанам. Когда стало ясно, что заводу нужна поддержка государства, что нет самоокупаемости, что завод на реализации собственной продукции не продержится и двух недель, — такая дотация выделялась ежегодно в миллионах советских рублей. Надо же было поддержать хвастовство, что в советском союзе нет безработицы.

А так, завод все годы сидел на шее государства.

И в самом деле, чугун везли товарными вагонами из Кривого Рога за тысячу с лишним километров, разгружали в Бычкове, а оттуда грузили на машины вручную и вези в Поляну. На заводе отливали и доводили до ума задвижки для Тюменских скважин и везли их через всю страну, преодолевая расстояние чуть ли не десять тысяч километров. Если подсчитать, то с экономической точки зрения одна задвижка весом в пять килограммов стоила столько же, сколько стоило пять килограммов золота. Такая экономика, поставленная с ног на голову, могла процветать только в советском союзе, где любая чугунная болванка была не просто болванкой, — она была ленинской болванкой.

Теперь, с распадом коммунистической империи, уже в конце 1991 года, после эйфории свободы и независимости, не только венгры, но и украинцы почувствовали что-то недоброе. Какой-то гигантский невидимый монстр навис над их заводом и следовательно над их относительно беззаботной жизнью.

19

Отгрузка готовой продукции производилась все реже и реже, склады наполнялись от пола до потолка, чугун для переплавки поступал нерегулярно, деньги обесценились, заводской счет в банке с каждым днем таял, зарплата рабочим стала задерживаться.

В этих условиях полянцы с нетерпением ждали встречи с кандидатами в депутаты Дискалюком и Устичем. А вдруг дяди придут, пообещают, как это было раньше и кое-что из обещанного, все же исполнят. Дотацию заводу выделят. Это точно. Остальное как-нибудь образуется, как это было раньше.

Но ко всем бедам прибавились и другие более мелкие, которым, не окажись завод в катастрофическом положении, можно было бы и терпеть, но в сложившейся ситуации и эти мелочи были не чем иным, как солью на свежие раны.