Осиное гнездо

— Прошу вас, дорогие завод чане в клуб на беседу с нашими слугами, нашими будущими депутатами, которые костьми лягут, но завод наш будет работать, — агитировал Патрон Тимченко. Устич при этом улыбался, а Дискалюк нахлобучивал слегка помятую шляпу на лысину. Шляпу ему подала та самая девочка, что держала плакат с надписью «Я хоцу кушать». Поодаль плелась старуха с протянутой рукой, но никто не положил в ее морщинистую руку ни копейки: все находились в крайней нужде и гордом молчании.

20

К столу президиума подошли четыре человека — Устич, Дискалюк, Борисов и директор почти замершего завода Тимченко. Актовый зал не мог вместить всех будущих избирателей, многие сидели попарно на одном стуле и проход между рядами был заполнен, а выход заблокирован. Благо пожарника здесь не было и санитарного врача, а то оба выразили бы протест.

— Дорогие граждане! — произнес Устич. — То, что вы нас не очень дружелюбно встретили, не должно нас обижать, а наоборот радовать. Вы сбрасываете цепи рабства, просыпаетесь от векового сна, ибо никогда раньше вы не могли себе позволить подобного, не так ли? Каждый человек подобен птице, чья душа, как птица, может парить свободно, не будучи зависимой от чьих-то амбиций. Мы люди такие же как и вы. В Америке, которую мы раньше всегда ругали, тухлые яйца могут лететь и в президента, не только в депутатов, и что же, — разве от этого всему обществу хуже? И мы, получив свободу, должны стать так же богаты, как эти американцы, немцы, которых мы победили на поле брани, а они нас потом победили экономически. Сейчас Дмитрий Алексеевич расскажет вам, что мы намерены сделать, чтобы ваше село стало цветущим, стало богатым и чтобы вы начали жить по-новому. Пожалуйста, Дмитрий Алексеевич, вам слово.

Дискалюк вышел к трибуне, развернул толстую папку, поправил сползшие очки и уткнулся в текст. Но тут в него полетели тухлые яйца. Два яйца пролетели мимо, задели скулы Устича, но устич только раскланивался, размазывая желток по бороде.

— Товарищи члены партии, простите, просто товарищи, а если принять во внимание сегодняшнее состояние нашей экономики, простите, нашей политической ситувации, то следует сказать: здравствуйте господа заводчане. Вот именно, господа, или по- местному, пановы. Продукция вашего завода — ваша, делайти с ней что хотите.

— Гы-гы-гы! Купи ее нас. Одну чугунную сковороску за один батон хлеба.

— Так, значит, партия и правительство… что такое? А, я перепутал доклад, извините, пожалуйста. Если тот, демократический доклад у меня в портфеле — значит все в порядке, если нет — я пропал, господа заводчики, пропал и все тут. Я счас проверю.

Докладчик бросился к портфелю, лихорадочно перекидывая бумажки и о счастье: достал свой демократический доклад. Устич уже готовился сделать устный доклад на предмет демократических преобразований в селе, выручить из беды товарища, но в этом отпала надобность: Дискалюк, с сияющей улыбкой на лице, шел к трибуне с целой кипой бумаг.

— Господа, товарищи, друзья! Зная, что ваше село постигла беда и не одна, мы с боевыми друзьями, с которыми бок о бок прошли трудные дороги войны, защищая всех вас — русских, украинцев и венгров от немецкого порабощения, решили баллотироваться в депутаты новой независимой Украины, чтобы оказывать вам систематическую помощь. Ваш славный завод должен заработать на полную мощность, а зарплата рабочим и служащим увеличиться в два, два с половиной раза. Вы только проголосуйте за нас с господином Устичем, но не за каких-то там Раховцев — Вошко-Укуско, Дырко Дайко, да Бенедикта Фротмана. Они планируют уничтожить другие нации, чтоб оставить на территории Украины только одних украинцев, а русских выгнать к чертовой матери, не говоря уже о венграх, немцах, цыганах и прочей сволочи, как они говорят. Вы только за нас отдавайте свои голоса. Запомните наши фамилии. Моя фамилия Дис-ка-люк, некоторые искажают мою фамилию и неправильно произносят ее, например Дископадлюка или Дасколюка-сука, не верьте этому господа. Даже если в избирательном бюллетене будет такое реакционное искажение — не верьте. Моя фамилия еще раз повторяю Дискалюк, что значит диск положенный в люк. А мой товарищ — это господин Устич, профессор ужгородского университета, кандидат всех наук Англии, Франции и островов Борнео. Его фамилия меньше подвержена искажению, чем моя. Только жена Ивана Борисовича Ангелина Филимоновна, называема в народе Армагедониха, в нежные минуты своего настроения изволит называть его Устичко, Уздечко, Узко Проходко. Третий мой товарищ, господин Барбарисов, простите Борисов, которого вы знаете, как великого сына Раховчан и всего района, шагавшего в первых рядах строительства коммунизма. Это он завел коммунизм в тупик и свалил его в яму, чтоб мы могли обрести вечную свободу.

Мы все трое обещаем:

1. Проложить бетонную дорогу Великий Бычков — Кобелецкая Поляна.

2. Построить три моста из железобетона с алюминиевыми перилами по бокам.

3. Заставить этих поганцев из Кривого Рога возобновить поставку чугуна и прием заводской продукции.